Эдвард затаил дыхание на мгновение, а потом тихо рассмеялся. Отпустив ее ягодицы, он задрал ее юбки и, чуть присев, схватил ее колено, приподняв чуть ли не до своей талии. Франческа почувствовала, как по телу пробежала дрожь, когда прохладный воздух коснулся ее обнаженной ноги в самых потаенных местах. Кровь уже шумела в ушах при одной мысли о том, что он коснется ее там.
Каблучок ее туфельки ударился об узкий приставной стол, что стоял возле стены. Эдвард с шумом втянул воздух и приподнял ее колено еще выше, пока ступня не встала на столешницу. Ноги не держали ее, и чтобы не потерять равновесия, она вцепилась в Эдварда, когда он медленно провел рукой по ее икре к лодыжке, а затем по голени вверх. Ритмичные движения его ладони по затянутой шелковым чулком ноге рождали звук, напоминающий то ли шелест, то ли свист, и этот звук, единственный звук в объятой мраком комнате, если не считать звука их дыхания, вибрировал в ней, заставляя мелко дрожать всем телом. Эдвард наклонил голову, коснулся губами ее виска. Пальцы его замерли. Она вздрогнула, когда он надавил, несильно, но настойчиво, на внутренний сгиб колена, открывая ее, чтобы иметь возможность сделать этот последний маленький шаг… И она обхватила его бедра ногами. Он прогнул спину, толкнулся ей навстречу. Наслаждение было сродни боли, тело сжал спазм. Господи, он ее убьет, если не поторопится. Должно быть, прошел целый час с тех пор, как она вошла сюда, и до сих пор он только и успел, что ее поцеловать, а она готова в любой момент заполыхать, как свечка.
Франческа попыталась стянуть с его плеч фрак. Эдвард, издал звук, похожий на рычание, но, поведя плечами, освободился от него без лишних слов. Тогда она потянула его за жилет, грозя оторвать пуговицы. Тем временем он продолжал целовать ее висок, а пальцы его продолжали ритмично двигаться вверх и вниз по внутренней стороне ее ноги. К тому времени, как ей удалось расстегнуть последнюю пуговицу жилета, пальцы ее немилосердно тряслись. Эдвард высвободил сначала одну руку, потом другую, но только этим и ограничивалось его участие в процессе — он всецело был занят другим. Очевидно, он боялся обойти вниманием хоть один дюйм ее тела от макушки до подъема стопы. Туфельку он давно успел снять, и она упала куда-то на ковер.
Но по крайней мере теперь Франческа могла к нему прикоснуться. Несколько энергичных движений, и ей удалось вытащить его рубашку из брюк. Теперь пришел его черед запрокинуть голову и судорожно вздохнуть. Франческа водила ладонями по его гладкой и теплой груди. Он позволил ей насладиться его кожей лишь пару секунд, после чего без предупреждения прижался грудью к ее груди. Франческа оказалась зажата между стеной и Эдвардом, руки ее так и остались у него под рубашкой, и балансировала она на одной ноге, которая дрожала все сильнее. Франческа инстинктивно пыталась высвободиться, еще даже не успев осознать, что ее лишили свободы перемещения, но паника длилась не больше секунды. Она вынуждена была признать, что ей нравилось это ощущение, очень нравилось. По сути, именно этого она и добивалась. Только она не предполагала, что так возбудится, — она вся превратилась в жидкое пламя, пульсирующее от каждого прикосновения Эдварда. Она не чувствовала себя так, словно утоляет страстный голод доведенного до экстаза мужчины, не сознающего, что творит. Он познавал ее тело, прислушиваясь к каждому ее отклику. Торопить его было бы бессмысленно, он был неумолим. Он держал себя в рамках, тогда как она благодаря ему уже превратилась в клубок оголенных нервов. Как она его ненавидела за эту сдержанность!