Должно быть, Олконбери услышал гнев в ее голосе, потому что в следующее мгновение уже стоял подле нее, опустившись на одно колено, накрыв ее сжатую в кулак руку своей ладонью.
— Я вовсе не хотел сказать, что вы должны бросать Джорджиану на произвол судьбы… — Он поглаживал ее сведенные судорогой пальцы. — Но, Франческа… Отчего вы решили, что, кроме Джорджианы, у вас не будет семьи? Вы заслуживаете того, чтобы иметь своих детей — и мужа, который вас любит.
Франческа полагала, что эта речь могла быть растолкована как предложение руки и сердца. К несчастью, ее продолжало трясти от гнева. Как мог он предположить, что она готова предать ту, что так ей дорога?! У Олконбери родни не счесть. Франческа снисходительно относилась к его жалобам на докучливых родственников, потому что знала, что он всех их любит. Но он не мог знать, каково это — потерять всех близких. Отец ее умер, когда она была еще ребенком, мать оставила ее, уехав в Италию. Муж трагически погиб, прожив с ней в браке, всего несколько лет. Франческа любила свою сестру Джулиану, даже несмотря на то, что они сблизились взрослыми, но Джорджиане досталась вся ее нерастраченная любовь, вся та любовь, которую она, Франческа, могла бы отдать своим родным детям, если бы Бог ей послал. И сама мысль о том, чтобы оставить поиски Джорджианы сейчас, когда она даже не знала, где девочка и здорова ли, была для нее больнее, чем пощечина. Олконбери совсем ее не понимал, если думал, что она ради него может так поступить, даже если бы любила его безумно, что, конечно, было совсем не так.
Олконбери, воодушевившись молчанием Франчески, сжал ее руку.
— Вы знаете, что я вас обожаю. Я не хочу видеть, как будете страдать, не хочу видеть, как надломит вас долгая и скорее всего безрезультатная судебная тяжба. Вы изведете себя попусту.
Утратить Джорджиану — все равно, что расстаться с частью сердца и души. Франческа не могла даже думать о том, чтобы прекратить борьбу. Она высвободила руку.
— Тогда мне придется одержать быструю победу.
Безнадежно вздохнув, Олконбери поднял на нее мрачный взгляд.
— И я полагаю, вы рассчитываете добиться победы не без участия этого типа, де Лейси.
И в этот момент, словно по сигналу, кто-то постучал во входную дверь. И вновь, без всяких на то разумных причин, сердце Франчески екнуло при мысли о том, что это может быть лорд Эдвард. Как будто Олконбери, заговорив о нем, заставил его появиться здесь.
Франческа слышала, как миссис Дженкинс открыла дверь. Послышались невнятные голоса, потом дверь закрылась. Франческа осознала, что стоит, уцепившись в край столешницы, только когда экономка открыла дверь в комнату.