— Ну что ж, — повторил он и из всей массы сплетен, слухов и всякого вздора, которые слышал, скитаясь по стране, быстро и уверенно выбрал ту информацию, которая касалась принцев. С его слов, Генрих-младший помирился с отцом и выезжал в Англию, но они недолго оставались в дружеских отношениях, и народ в Лондоне со дня на день ожидает войну между ними; принц Ричард по-прежнему находится в Аквитании и, как говорили, нещадно гоняет баронов. Некоторые из них, как он считает, в последней схватке с отцом не проявили достаточной преданности, и Ричард учит их уму-разуму и толкует о «следующем разе».
Болтая, Алберик сообразил, что ни одно из его сообщений не может быть приятно женщине, которая являлась матерью молодых людей и женою их отца. Но и ситуация сложилась довольно необычная. Ведь не каждый день можно было услышать о мужьях, сажающих своих жен в тюрьму, и о сыновьях, воюющих с отцами! В конце концов, она сама пожелала знать о сыновьях, и он сообщил ей прямо и честно в меру своих возможностей. В заключение Алберик рассказал Альеноре о самом младшем сыне Иоанне, который всегда был любимцем большинства женщин. Новость о нем должна была непременно порадовать, если, конечно, она не рассорилась с ним. Он, по словам Алберика, назначен правителем Ирландии, и, по слухам, у него есть кое-какие владения на континенте…
Альенора слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Она была достаточно умна и понимала, что этот торговец мог ей рассказать только то, о чем говорили в тавернах и на рынках, что у него нет возможности заполучить какие-то доверительные сведения. Поэтому она воспринимала его сообщения так, как они того заслуживали, не очень доверяя им. Но когда Алберик ушел, приняв заказ на кое-какие мелочи и пообещав доставить их в следующий раз вместе с новостями, которые сумеет собрать, Альенора начала размышлять об Иоанне и поделилась с Амарией своими тревогами.
Какие земли на континенте мог бы передать Генрих Иоанну, не отнимая их у других? Это возможно, только если Генрих покорит Францию. Но даже он не решится на столь безрассудный поступок. У Генриха-младшего Нормандия и Анжу, Ричарду принадлежит Аквитания и Пуату, Джеффри владеет Бретанью. Что же остается Иоанну?
Из ее четверых сыновей он ей нравился меньше всех. В самом деле, как это ни странно звучит, она едва ли вообще любила его. Еще в детстве Иоанн показал себя коварным и жестоким, и наказания, которые, по крайней мере, как-то удерживали других от дурных поступков, никак на него не влияли. Альенора шлепала его наравне с остальными, резко отчитывала, когда он сердил ее, но ему было все нипочем, как с гуся вода. Поплакав после наказания, он снова принимался за свое. Даже внешне ребенок был ни на кого не похож — темноволосый толстый коротышка в семье рыжеволосых худых людей высокого роста. Вместе с тем он обладал тем, чего у остальных детей не было — удивительным обаянием и проницательным умом, который не утрачивал способности функционировать как полагается даже в минуты ярости. Любой из других сыновей — подобно Генриху II — мог в приступе гнева забыть о выгодах, на достижение которых потратил годы упорного труда. Сама Альенора порой поступала безрассудно, во вред себе. Но Иоанн был совсем другим человеком. Уже ребенком он шел своими, ему одному известными путями, безразличный к наказанию и упрекам. Повзрослев, он преследовал собственные цели, не останавливаясь ни перед чем. И если Иоанн вознамерился заполучить больше земли, чем позволяло его положение четвертого сына, то он не отступится, он будет плести интриги и составлять планы, загадочно улыбаясь и терпеливо снося оскорбления, — лишь бы добиться своего.