— Нет.
— Что-то случилось? — спросила Ивонна и тут же прикусила язык. — Прошу прощения… Дурацкий вопрос.
— Нет… Сам не знаю, в чем дело… Во мне что-то изменилось.
— Изменилось в каком смысле? — спросила Ивонна.
— Сам не понимаю.
Он на секунду задумался.
«У него такой вид, — подумала Ивонна, — словно он состарился или, по крайней мере, у него тяжелое похмелье».
— У меня такое чувство… будто я умираю от какой-то болезни, понимаете? Такое возможно? Здесь?
Христофор нервно пожал плечами.
— Пойдемте с нами ужинать, — предложил он, почти ожидая услышать в ответ какое-нибудь саркастическое замечание типа того, что тарелка тальятелле[104] и немного свежего шпината ему, пожалуй, не слишком помогут, но Габриель просто кивнул и взял пиджак.
Затем они захватили с собой Джули и под конец Кевина, который, как показалось Христофору, посмотрел на него с подозрением, когда его пригласили поужинать, и лишь затем натянул пиджак и слегка поклонился. Выходя из своей комнаты, он ухмыльнулся, поглядев на Габриеля, который не обратил на убийцу внимания, и медленно пошел следом за Христофором в столовую. Стол был накрыт: две плошки с оливками, а также свежий хлеб и две бутылки вина. Ивонна тут же налила себе из одной, проигнорировав бокал, подставленный Кевином.
— Итак, — сказал Кевин, сам наполнив свой бокал, — что вы видели в этом небесном кинотеатре?
Сперва никто ничего не ответил. Джули поднесла бокал к губам, чтобы ничего не говорить. Наконец Габриель буркнул:
— Элли.
— Она хорошенькая… Наверное, — добавил Кевин рассеянно. Габриель не слушал его. — А ты? — спросил Кевин, переводя взгляд на Джули. — Что видела ты?
— Я видела своих друзей, Линн и Майкла, которые ухаживают за тем, что от меня осталось.
— Это было тяжело? Я имею в виду, увидеть своих друзей? — спросила Ивонна.
— Да, но оттого, что мне удалось их повидать, я чувствую себя теперь лучше. Может быть, тебе стоит повидать сына?
— Не думаю, что я к этому готова, — посетовала Ивонна. Но когда она произнесла эти слова, ей показалось, будто ее сердце, которое, как ей сказали, давно остановилось, стало биться немного чаще и, похоже, немного громче. — И потом, этот старый обормот, который вечно всем недоволен, наверняка мне этого не позволит.
— Это было бы несправедливо, — заявила Джули, глядя на Христофора. — Я хочу сказать, если Ивонна хочет увидеть своего сына, ей нужно дать такую возможность, правда?
— Что ж, если следовать вашей логике, то и Кевину нужно ее дать, — сказал Христофор.
— Никого я не хочу видеть, — возразил Кевин. — Я отношусь к психотерапевтическому процессу серьезно.