Майкл завел с Линн разговор о поездке в Норидж. Он опасался, что подруга Джули сочтет это за попытку уклониться от совместных дежурств. К его удивлению, ничего подобного ей даже не пришло в голову. Когда он предложил привезти какие-нибудь вещи Джули, например музыкальные записи, любимые духи — вообще что-нибудь, способное стимулировать ее пробуждение, она с энтузиазмом закивала:
— Я и сама об этом думала.
Они довольно скоро начали сидеть с Джули вместе, а не по очереди, как в первые пару дней. Они разговаривали сначала шепотом, затем погромче, словно беседуя за чашкой кофе, а не у постели коматозной подруги, которую оба любят. Пока они разговаривали, Майкл понял, что ему приходится развеивать не сомнения Линн, а свои собственные. Он верил, что идея окружить Джули памятными для нее вещами, проигрывать музыку или наполнить палату ее любимыми красками хотя и продиктована отчаянием, однако действительно может принести пользу. Только он понятия не имел, что это будут за вещи. Он переживал не о том, сможет ли заполучить послание, записанное для нее любимой кинозвездой, или пригласить в палату Леонарда Коэна.[111] Он боялся, что его растерянность лишний раз доказывает, что на самом деле он не знает ее и не имеет права не только ее любить, а даже просто сидеть у ее постели. И в глубине души Майкл спрашивал себя, не собирается ли он отправиться за дорогими для Джули вещами, чтобы узнать ее получше. У Линн, которая знала Джули чуть ли не целую вечность, было свое мнение.
— Джули ничего не оставляла себе на память, — сказала Линн. — Она всегда находила причину, чтобы быть там, где она есть, и оставалась до тех пор, пока эта причина не переставала казаться ей убедительной.
— Так, значит, ехать за ее вещами бесполезно?
— Этого я не говорила, — покачала головой Линн. — Если мы можем сделать хоть что-то способное помочь, то нам следует это сделать, сколь призрачной ни казалась бы надежда на успех.
Майкл кивнул. Чем дольше говорила Линн, тем добрее казалась и тем больше ему хотелось продолжать их разговор.
— Дело в том, что я не знаю, что может помочь. Какие вещи способны вызвать у нее отклик? Думаю, в этом отношении я ее совершенно не знаю.
— Музыка, конечно музыка, однако музыкальные вкусы у нее очень необычные. Лет в двадцать она вообще оценивала людей исключительно по тому, какую музыку те слушают, — пожала плечами Линн. — Просто привези ее диски, даже если никогда не слышал о таких музыкантах, и что-нибудь из одежды.