По правде говоря, она хоть и смутно, но все-таки отдавала себе отчет в том, что делает: обманом заставляет свое сознание сосредоточиться на теле. Возможно, это было сродни некоему сумасшествию, однако это поможет ей выжить, подобно тому как самые неожиданные вещи помогают спастись, когда вокруг тебя рушится мир. А потому она погладила себя по животу и представила себе, как Габриель подбадривает ее. Ее и те небольшие клеточные образования, которым еще только предстояло проложить себе путь к жизни. С этими мыслями Элли и задремала. Без снов.
Габриель вошел в комнату последним. Он не посмотрел ни на Христофора, ни на Клемитиуса. Он вообще не посмотрел ни на кого, а просто сел и уставился в пол в центре круга из кресел.
Клемитиус выдержал паузу:
— Мне нужно кое-что сказать.
Габриель продолжал глядеть в пол. Ивонна бросила взгляд на Джули, а затем уставилась в стену у нее за спиной. Джули посмотрела на Христофора, затем на Ивонну, потом на Габриеля и наконец на носки собственных туфель. Только Христофор и Кевин смотрели на толстогубого ангела.
Клемитиус продолжил:
— Мне хотелось бы сказать, что мы, как мне кажется, сможем продолжить нашу работу. Раньше я так не считал. Во всяком случае, не был в этом твердо уверен. Но я как следует подумал — подумал о том, как некоторые из вас… точнее, большинство из вас себя вели, и решил, что подобное поведение до некоторой степени связано с теми причинами, по которым вы оказались здесь. Можно сказать, что вы импульсивны, рассеянны и недисциплинированны.
Он сделал паузу. Никто с ним не спорил, — возможно, никто даже не слушал, что он говорит. В основном они просто сидели, уставившись в пространство. За исключением Кевина, который внимал каждому его слову и смотрел с обожанием, словно щенок.
— Надо всем этим нам предстоит поработать. Все это симптомы той болезни, которая привела вас сюда, — недостаток концентрации, я бы сказал. Неспособность поставить цель, создать, если угодно, собственное мировоззрение, чтобы прожить жизнь так, как вы бы могли. С вашего позволения, я выскажу следующее предположение. Я бы предположил, что вы пытаетесь отвлечь себя от той работы, которую, как вы сами в глубине души понимаете, вам придется проделать. К примеру, вы, Габриель, ваша забота об Элли на самом деле маскирует вашу глубинную озабоченность собственной судьбой. У вас, Джули, чувство вины перед Габриелем маскирует ваше чувство вины перед собственной жизнью, которая, по сути, не удалась. Что же до вас, Ивонна, то ваш протест… ну, ваш протест, наверное, отражение того протеста, с которым вы прожили многие годы.