— Да пошли вы!.. Похоже, меня похитили какие-то гребаные хиппи, — проговорил он вслух и подумал: «Наверное, это все-таки мне снится». Он снова поднялся с кровати, подошел к стене и боднул ее головой. — Ай! — воскликнул он, морщась от боли. Потом потер ушибленное место.
На ковре прямо перед ним, рядом с прессом для брюк, лежала еще одна карточка. Он поднял ее.
«Больше так не делайте!» — гласила она.
Вечером накануне сегодняшнего дня Габриель поругался с Элли. Поругался не сильно, скорее, как обычно. Такое у них случалось почти каждый день. Элли неуверенно предположила, что им стоит посещать какие-нибудь психологические консультации, чтобы мирно решать споры. Она и сама не особенно верила в то, что говорит. Эту идею она выдвинула в основном для того, чтобы подчеркнуть: они ссорятся постоянно и это ее беспокоит. Возможно, она надеялась, что одного ее предложения будет достаточно, чтобы жить мирно, однако реакция Габриеля не слишком ее удивила. Пожалуй, в глубине души она была с ним согласна. И это беспокоило ее еще больше.
— Ну уж нет, — сказал ей тогда Габриель.
Ему хотелось вложить в эти слова всю досаду, скопившуюся за день, однако он сумел себя обуздать. А досады в нем было хоть отбавляй, он собирал ее, как толстогубые рыбины собирают корм со дна океана. Когда выдавался плохой день, настроение у Габриеля могло упасть даже при виде пустой комнаты, и в последнее время ему казалось, что плохие дни выдаются куда чаще, чем по справедливости полагается человеку.
— Почему нет?
— Потому что это чертовски омерзительно.
— Да, ты всегда даешь взвешенные ответы, в этом тебе не откажешь.
Элли не смотрела на него. Она сидела на диване, положив ноги на кофейный столик и подоткнув под себя длинную черную юбку. Она перебирала стопку писем с таким видом, словно искала что-то важное. Габриель стоял позади дивана, переминаясь с ноги на ногу. Он молчал, сердито выпятив губы. Ему хотелось, чтобы она обратила на него хоть немного внимания.
— Что ты делаешь?
— Ищу нужный индекс, — пробормотала она.
— Мы сейчас разговариваем или как?
— Нет, пока нет, не разговариваем.
— Ну, так, пожалуйста, дай мне знать, когда будешь готова. — И он надул губы еще сильнее. А то вдруг она бы оставила его недовольную мину без внимания.
— Габ, я ведь только предложила. Только и всего.
— Да уж, спасибо. Но, знаешь, по зрелом размышлении, взвесив все за и против, я лучше сделаю себе обрезание ржавым консервным ножом.
— Это был план «Б».
Габриель был высокого роста и атлетически сложен, и он не привык, чтобы на него не обращали внимания. Когда же такое случалось, в особенности дома, это ему не нравилось. Он знал, что бесполезно напускать на себя сердитый вид, если стоять у нее за спиной, и поэтому решил наконец обойти диван. Они дошли до той точки, когда партнеры никак не могут решить, пора ли уже переходить на крик или нет. Именно в таком состоянии они провели значительную часть прошлой недели, равно как и позапрошлой. Они что ни день доходили до этой точки в апреле и через день — в мае. В июне они поехали в отпуск, а в отпуске их отношения всегда немного налаживались, но в июле дела опять пошли плохо.