— Ну ладно, — сказала она. — Все лучше, чем «Ю-Кей-Голд».[68]
— Жду не дождусь доброго бокала риохи, — сказала Ивонна.
— Это было бы превосходно, — добавил Кевин странным голосом, словно говорил по телефону.
Теперь все взгляды были обращены на Габриеля.
— Я вегетарианец, — сообщил он.
— Думаю, в нашем меню найдутся вегетарианские блюда, — с улыбкой пообещал Христофор.
Габриель пожал плечами, и это, по всей видимости, должно было выражать согласие. Во всяком случае, Христофор предпочел расценить это именно так.
— А вы к нам присоединитесь? — спросил Кевин Клемитиуса.
— Нет, — заявил Клемитиус. — Не думаю, чтобы это было уместно. Между психотерапевтом и пациентами должен существовать своего рода барьер.
— А как насчет этого барьера вот у него? — И Джули указала на Христофора, который сосредоточенно старался не покраснеть.
Клемитиус ухмыльнулся:
— Христофору в данной группе принадлежит очень важная роль, не менее значимая, чем у меня, но все же несколько иная. Христофор, я бы сказал, взял на себя роль отчасти фасилитатора,[69] отчасти бифрендера.[70] Он входит в положение своих подопечных, помогает освоиться. Приняв на себя такую роль, он помогает мне выполнять мою. Я не могу быть другом и психотерапевтом одновременно. Так уж у нас заведено. Поэтому я прошу прощения, но прийти на ужин не могу.
— Ничего, — успокоил его Габриель. — Думаю, мы сумеем без вас обойтись. — И он повернулся к Христофору. — Вообще-то, я немного удивлен. Мне казалось, что людям, которые входят в состав психотерапевтической группы, не разрешается проводить время вместе. Разве не так?
— Не знал, что вы раньше проходили психотерапевтическое лечение, Габриель, — сказал Клемитиус.
— А я и не проходил, — ответил Габриель. — Но моя девушка Элли когда-то вела группы, и я помню, как она мне однажды рассказывала о некоторых проблемах, возникших из-за того, что двое участников начали друг с другом спать, и это все только усложнило, вроде бы так.
— Шансов на то, что это случится здесь, немного, — вставил Кевин.
— Вы, должно быть, сильно скучаете по мисс Элли, — заметил Клемитиус.
Габриель уставился на него. Клемитиус воспринял это как приглашение к тому, чтобы продолжить:
— Вы уже раньше упоминали о ней и, похоже, очень ее любите. Собственно, у меня такое чувство, словно она сейчас находится с нами в этой комнате. — (Кевин посмотрел по сторонам.) — Я не в буквальном смысле, — сказал Клемитиус.
— Ясное дело, — буркнул Кевин. — Просто… В общем, мне кажется, что вы могли бы это устроить, если бы захотели.
Между тем Христофор наблюдал за происходящим и думал: «Клемитиус прав, я действительно взял на себя особую роль. Я больше бифрендер, фасилитатор, я стараюсь смягчать удары, хотя он такое поведение считает бессмысленным и малодушным. Но я ничего не могу с собой поделать».