— Поверьте, я очень сожалею. Знаю, что это нелегко, но, пожалуйста, наберитесь терпения.
Габриель ничего не ответил. Все, кроме Габриеля, молча доели суп. Габриель снова наполнил свой бокал вином. Наконец заговорила Ивонна, голосом чуть-чуть более громким, чем обычно:
— Если мое теперешнее тело на самом деле совсем не мое, то позвольте спросить, нет ли тут у вас сигарет?
В качестве основного блюда подали орехово-тыквенную запеканку для Габриеля и Джули и жаренного на гриле лосося для Ивонны и Кевина. К рыбе на гарнир шли приготовленные на пару овощи, заправленные небольшим количеством сливочного масла. Все пахло очень вкусно и было прекрасно приготовлено, но у всех пропал аппетит. Атмосфера горя, царящая за столом в дальнем углу, похоже, оказалась заразительной для группы Христофора. Одна лишь Ивонна болтала без умолку, рассказывая об Испании и о сыне, но было понятно, что виной тому алкоголь. Кевин пытался всем угодить, кивая и предлагая булочки, но Джули была немногословна, а Габриель и вовсе молчал, словно набрав в рот воды.
— Ну а вы двое чем зарабатываете на жизнь? — спросил Кевин у Габриеля и Джули.
— Я преподаю рисование, — отозвалась Джули.
— В школе?
— Нет, в дневном досуговом центре для пожилых людей. Раньше преподавала в тюрьме. Еще я веду вечерние группы для взрослых. Не могу сказать, что это удачный способ сделать карьеру, просто так получилось, что я стала этим заниматься, вот и все. Мне нравятся мои ученики, — добавила она задумчиво. Она вспомнила о своих стариках из художественной студии. Вот кто огорчится, узнав, что с ней произошло. И еще Бренда. Интересно, догадается ли кто-нибудь позвонить Бренде?
— Ну а ты? — спросил Кевин, глядя на Габриеля.
— Собственно, я только что потерял работу. Так что, в общем и целом, это был не слишком счастливый день.
— Надо же, — посочувствовал Кевин.
— Теперь это не важно, а? — И Габриель улыбнулся в первый раз за все время, которое провел на пороге смерти.
— Мне часто доводилось увольнять своих работников, — подала голос Ивонна. — Пренеприятное занятие, доложу вам. Ненавижу, — добавила она не слишком внятно. — Приходилось говорить им прямо в лицо, что больше в них не нуждаются, и каждый раз я чувствовала себя хуже, чем в предыдущий. Странно, ведь надеешься, что со временем это будет проще и проще, и некоторые говорят, что у них так и происходило. Но со мной все было по-другому. Думаю, потому что, когда мне требовалось кого-то уволить, у меня появлялось ощущение, будто я неправильно веду свой бизнес, что я что-то упустила, что моя оплошность на сей раз более непростительна, чем прежде. Ведь у меня есть опыт, и я должна была предвидеть наступление этого дурацкого кризиса. Вы понимаете, что я имею в виду?