Питер рассказал ей свою историю сразу, как только очнулся после целительного сна. Рассказал полностью, без купюр, не прибегая к легенде, которую придумали для него друзья в далеком Лос-Анджелесе. Он был уверен, что если Ирен согласится стать его женой, то не ради денег, не ради положения в обществе. Через неделю Питер сделал ей предложение и убедился в своей правоте. Ирен ему отказала.
- Ты ошибся, Петенька, - сказала она ласково. - Я не та, кого ты ищешь. Мне ясно дали понять Оттуда, - она кивнула на потолок, но имела в виду, конечно, более высокие сферы, - что я рождена не для семейной жизни. Однажды я уже попыталась оспорить это табу, и моя попытка не привела ни к чему хорошему. Не буду скрывать, ты мне очень симпатичен. Я не знаю другого такого благодарного, доброго, нежного человека. Наверное, я могла бы тебя полюбить. Но выйти замуж и родить тебе ребенка - нет. Тебе нужна другая женщина.
Но Питер твердо знал, что другая ему не нужна. Сам удивляясь своему напору, он в конце концов сломил упрямство Ирен. Она стала его женой, пусть не де-юре, но де-факто, и родила ему сына. Два с половиной года они были безмятежны и счастливы.
Одно только беспокоило Питера: Ирен так и не поверила, что они одолели свой злой рок.
- Неужели, ты не видишь: это не злой, рок, это судьба! - убеждал Питер. - Она с рождения толкала нас друг к другу. Все прошлые несчастья были ее указателями. Вспомни все эти совпадения! Даже решение сменить имя мы приняли одновременно. Ты хотела покоя и стала Ириной, я желал избавиться от проклятия О'Нейлов и взял фамилию Кронин - и все в один год, если не в один месяц. Разве это не лучшее доказательство того, что мы обречены друг другу? Наши призраки остались в прошлом, my sweet. Мы победили, и теперь все будет хорошо.
Ирен не возражала, но по ее глазам Питер видел, что она боится поверить. И черт бы побрал все на свете! - она оказалась права. Питер хорошо помнил, как встревожился, когда она пришла домой совсем больная, как не хотел уезжать от нее, но никакие дурные предчувствия его не мучили. Он был расстроен, озабочен, жалел, что из-за малыша вынужден поддаться на уговоры Ирен и не сможет ухаживать за ней сам, но не сомневался: все закончится хорошо. Если Ирен вдруг станет хуже, Лиска непременно ему позвонит, он приедет и не отойдет от жены, пока она не поправится. Он отобьет ее у любой болезни, он никуда ее не отпустит, она не сможет его покинуть.
Открыв Лиске дверь той ночью и увидев ее лицо, Питер сразу понял, что они с Ирен проиграли. Проклятие - его ли, ее ли - настигло их обоих. И тут на него обрушилась боль - не старая, привычная, а новая, незнакомая. Не ограничиваясь полумерами, она разорвала ему грудь и впилась в сердце.