— Ну, конечно, конечно!
— Так вы, Курбан, одолжите мне. Я вам расписку дам сейчас же.
— Какая расписка?! Вы столько для меня готовы сделать.
— И сделаю! — уверял Огарков.
— Вот возьмите все это, вот мелочь.
— Ну, уж это лишнее, — принимая деньги, благородным жестом Огарков отстранил мелочь.
За спиной, за кустами, дернулась газета.
— Поищем злачное место. — Георгий встал, вспорхнул и счастливый Курбан: дело сделано. Повезло!
Повеселел и Огарков. Прикасаясь к деньгам, он вспомнил аромат коньяка.
— Важно правильно выбрать место работы, чтобы открывалась возможность роста.
— Да, хорошо, что у меня такой наставник, — заискивая, вторил ему Курбан, испытывая гадливость к себе: «Не рано ли я его так назвал? Не пересолил ли?»
За кустами зашелестела газета, раздалось ехидное покашливание, там сдерживали издевательский смешок.
Игорь, случайный свидетель этого разговора, негодовал.
«Забавно, забавно», — подумал он, глядя сквозь кустарник на удаляющиеся фигуры. Потом посмотрел газету. Что это?! «Наставник». Очерк об отце. И это не громкие слова — «Плеяда блестящих асов-испытателей выращена И. В. Ивановым. Он молодел около тех, кто штурмовал небо. Знатоки утверждали: он не испытывал машину, а пытал». Может быть, и так!.. Да, отец — наставник, и Огарков — «наставник». Впору бы дать ему по морде! Вымогатель! Ничтожество! Как солидно все, как отработаны приемы! Покровитель! Нет, слава богу, Наташа не с ним, хотя она, увы, мне кажется, думает иначе. Если этот Огарков захочет, они опять будут вместе. О, тайна женской души!..
Парадокс: мы взлетаем, крылья «ястребков» прикрывают таких наставников, как отец, и таких, как Огарков. И все это — народ… Однако жаль, что не назвался, не поговорил с ним… В то же время… я — лицо заинтересованное, брат покинутой им женщины…» — Игорь встал, складывая газету, и посмотрел вслед уходившим.
Игорь хотел встречи, но опасался своей несдержанности.
Решил посидеть, успокоиться, но вместо этого начал расхаживать по аллее, стараясь думать об отце. Это всегда успокаивало. Вспомнил рассказы о Покрышкине: отец преклонялся перед ним.
Игорь снова сел, подумал о своей жизни: не все так гладко с женой, как писал Наташе. Ревнует ко всем, кроме Аякса. Одевается небрежно, хотя и модно. И какие-то барские замашки появились: каждую неделю приглашает женщину убирать квартиру. Окна сама не стала мыть… Конечно, отнимает время школа и Аякс. Пустяки, а неприятно… «А может, и не пустяки, и я в чем-то виноват. И то правда!» Пора, решил он, но опять развернул газету, посмотрел на фотографию отца, вспомнил и о матери. Вот эта — подруга отцу и какая чудесная мать!.. Глаза Игоря осветились нежностью.