— Не бойся, девочка. Я не позволю тебя обидеть, — услышала Виша слова, произнесенные мраморными устами. — Ты можешь забрать мой кристалл, он понадобится одной из моих дочерей. А чтобы в этом даре не было для тебя беды, скажи, не найдется ли у тебя, чем отдариться? Что ты можешь дать мне взамен, чтобы не быть обязанной судьбе? Мне самой ничего от тебя не нужно, но таков закон — и я подчиняюсь ему в первую очередь.
— Есть… — еле дыша, выговорила Виша. — У меня есть дар для тебя, богиня любви.
И она с силой дернула цепочку, которую всегда прятала под майкой. Через мгновение на ее раскрытой ладони лежал прощальный подарок Джесхета Ломара: подвеска работы дома Рилло, медальон, в котором застыли похожие на ледяную карамель цветы, искрясь на полуденном солнце Шаммаха алмазным инеем. Казалось, иней вот-вот растает, и лепестки цветов расправятся и задышат.
— Цветы поздней любви… — Нима понимающе улыбнулась. — Принимаю.
И она взяла с вишиной ладони драгоценность, дав цепочке соскользнуть на пол, приложила медальон к груди — ровно к тому месту, где расходились края ее одеяния, обнажая нежную ложбинку. Когда Нима отняла руку, оказалось, что на месте медальона расцвели настоящие цветы, и алмазный иней растаял, дрожа на их лепестках каплями росы.
— Мой храм — моя сила! — с этими словами Нима выпрямилась и простерла ладонью вперед и вверх свободную от кристалла руку. Она сделала это, потому что эльф-флюгер симхана справился со своим изумлением и начал стрелять. И все, распростертые вокруг нее, оказались словно под невидимым куполом, которому боевой эльфийский флюг повредить не мог.
— Возьми мой кристалл, — и, слегка наклонившись, Нима протянула Више сияющий камень. — Ты можешь брать его свободно, обмен дарами возможен между богами и людьми.
Виша обеими руками приняла дар богини.
— А теперь поспеши покинуть это место, Виша. Тени минувшего набирают силы, и если вы задержитесь в Иреме, он не отпустит вас.
Девушка внимательно посмотрела на говорящую с ней Ниму — что-то было не так, ведь еще минуту назад мрамор статуи лучился гладкостью, нежностью, а сейчас… щеки богини покрылись тонкими черными трещинками, такие же ломаные линии разбежались по рукам, исчертили летящие складки платья. Грозно и неотвратимо прикоснулась к Ниме старость, как только выпустила она из рук поющий кристалл.
— Это не страшно. — Понимающе улыбнулась Нима. — Здесь и сейчас мы расстаемся, для твоего времени я давно уже прах и обломки. Пришла пора мне вернуться туда, где сияет мрамор этого воплощения, или выбрать другое. Прощай, Виша.