— Джесхет?! — девушка задохнулась, прижала пальцы к губам.
— Я же просила тебя не орать. — Оборвала ее эльфка. — Слезами ты ему тоже не поможешь.
Эредиа шагнула к зверю.
— Джесхет, приступ только начался. Ты должен вернуться в мой дом, здесь слишком опасно. Пойдем, друг мой…
И она прижала к волчьей морде руку. Волк дернулся, потом обмяк и повалился наземь. Эредиа показала Више ладонь — в ней был медицинская губка, очевидно, пропитанная снотворным. Вдвоем, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрых камнях, они дотащили зверя до дома. Там они торопливо отнесли его, оставляя на чистейшем полу грязные следы, до отдаленной комнаты. Когда зверя уложили прямо на кровать, Эредиа закрыла дверь. Виша стояла, трясясь от холода и страха, ничего не соображая. Эльфка стянула с себя насквозь мокрый сюртук, швырнула его в угол и присела на край кровати.
— Смотри, он уже приходит в себе. И это после дозы, рассчитанной на сутки покоя!
Волк дернулся, его прошила крупная дрожь, он оскалил зубы, зарычал… тело его вытягивалось, исчезала серая шерсть, и через несколько минут перед Вишей был Джесхет Ломар. Когда он открыл глаза, в них было столько боли, что даже эльфка вздрогнула. Как оказалось, она успела приготовиться — в голую разноцветную руку Джесхета, чуть ниже сгиба локтя, впился медицинский инъектор.
— Это немного ослабит боль… — Эредиа провела ладонью по лбу Джесхета, стирая пот. — Ты справишься.
И, оглянувшись на стоящую в оцепенении девушку, добавила:
— Это белковая лихорадка. Самое редкое профессиональное заболевание. Как ты помнишь, тотемом Джесхета был волк. Он умер, но часть его все еще жива в сознании нашего друга… и пытается получить свою долю в его теле. Обычно человек в состоянии держать свою звероформу под контролем, но если его вывести из равновесия, то это может спровоцировать приступ. Это неизлечимо, но и незаразно. Так что не стой столбом, а принеси воды и смой кровь с его лица.
Приступ продолжался около часа. Више этот час показался вечностью. Она сидела напротив профессора Эредиа, на придвинутом к кровати стуле и смотрела, как белковая лихорадка ломает тело Джесхета. Когда все закончилось, и обессиленный человек впал в забытье, они вдвоем с эльфкой поменяли постельное белье, окровавленное и порванное, надели на Джесхета майку и легкие брюки, уложили его поудобнее и оставили отдыхать. Эредиа закрыла дверь, посмотрела на девушку и покачала головой:
— Тебе не помешает горячий душ. Пойдем, я провожу тебя в гостевую комнату, сегодня переночуешь у меня.
Позже, вымытая, переодетая в пижаму самой эльфки Виша сидела с ней за столом в небольшой гостиной и пила горячий грог — почти такой же вкусный как у Бриарея.