Она подошла к постели, из последних сил стащила с себя сапоги, брюки и китель, через голову стянула рубашку и упала на подушки. Тойво, не сказать, чтобы очень уж озадаченный, подошел к противоположному краю кровати, скинул свой форменный комбинезон и обувь, и опустился рядом с Вишей. Когда оба улеглись и одеяло было по справедливости — две трети девушке, жалкий огрызок брохусу — поделено, Тойво успел только взять Вишу за руку… уже через минуту оба спали.
Виша проснулась ранним утром, разбуженная назойливым писком бестактного будильника. Машинально повозив ладонью по полу, она нашарила пискливца и одним точным хлопком заставила замолчать. Потом все-таки встала, добрела до кухни, напилась воды и одним глазом заглянула в коммуникатор. Ее ждали два сообщения: от Сорью и от профессора. Сорью уложился в одно предложение — «Объявляю тебе благодарность за три месяца безупречной службы и поощряю одним выходным днем и премиальными в размере ста экв». Профессор обошлась тремя словами: «Сегодня уроки отменяются». Виша посмотрела на кровать совсем другими глазами, в один момент оказалась под одеялом, прижалась к безмятежно спящему брохусу, наслаждаясь теплом спящего тела, и преспокойно уснула.
Проснулась она просто от того, что выспалась; такого с ней не случалось уже давно. Потягиваясь, Виша перевернулась на другой бок и увидела, что Тойво все еще спит, повернувшись к ней спиной. Она тихо подвинулась ближе, прижалась к нему и провела рукой по прохладному плечу. Више стало немного стыдно, что брохус всю ночь проспал не укрытый, и, возможно, замерз; она накинула на него одеяло и прижалась к его спине еще крепче.
— Так вот как просыпается твоя совесть… — Тойво тихо засмеялся, повернулся к Више, — Она является в облике теплого одеяла…
Виша засмеялась в ответ, уткнулась носом в шею брохуса и несильно дернула его за ухо; Тойво же, воспользовавшись ее доверчивостью, резко дернул край одеяла и поспешил подмять его под себя. Такого вероломства Виша простить не могла и поэтому не без удовольствия стукнула брохуса по голове подушкой. Через минуту кровать была похожа на фабрику постельных принадлежностей после взрыва, в ней кипела замечательная драка, закончившаяся еще более замечательным примирением. И снова Више было хорошо как никогда; ее наполняла уверенность в том, что эта толика счастья — для нее.
Тойво покинул Вишу, когда было уже сильно за полдень, только после того, как его вызвал сам Сорью и мягко, но настоятельно предложил явиться для выполнения своих обязанностей. Брохус нехотя встал, оделся, наскоро выпил в кухне какого-то вишиного травяного чаю, подошел к двери и обернулся, потому что в затылок ему врезалась пущенная меткой рукой маленькая подушечка… Виша лежала на животе, подпирая подбородок кулачками и болтая в воздухе босыми ногами. Она сверкнула вишнево-карими глазами из-под белесой челки и показала Тойво язык. Брохус не устоял и подошел к ней.