- Покатаемся по округе. Минут через десять я должна вернуться. Насчет шантажа ты, конечно, неплохо придумал, но сомневаюсь, что они клюнут. Вот ты бы поверил, что я уступила шантажисту?
- Ну, если бы опасность грозила кому-то из твоих близких, наверное, поверил бы.
- Они знают меня лучше. Я просто зверею, когда на меня давят. Ничего не соображаю от бешенства. Кроме того, как ты собираешься с ними сойтись, если я представлю тебя шантажистом?
- Спишем все на недоразумение. Я открыл тебе свои карты и попросил об ответной любезности, а ты решила, что в случае отказа я приму крутые меры. Но в конце концов выяснилось, что я замечательный, чуткий, душевный человек, готовый поступиться интересами следствия ради торжества милосердия. Пойдет?
- Ты еще напиши гимн в честь своих исключительных достоинств, - засмеялась я, - это произведет на моих друзей неизгладимое впечатление. Они с благоговением вознесут тебя на пьедестал и поставят перед твоим образом свечи. Станешь святым покровителем всех обиженных силовыми структурами нашего замечательного правового государства.
- Не выйдет. Я очень скромен. Даме не к лицу фыркать, запомни. И вообще, видишь тех четырех молодцев, мрачно шагающих к твоему подъезду? По-моему, тебе пора.
Глава 12
Я подождала, пока ребята войдут в подъезд, - не вылезать же у них на глазах из машины предполагаемого противника. Но прошло еще минут пять, прежде чем я решилась отправиться на заклание. Наступила моя очередь подвергнуться допросу, и, честно говоря, я не жаждала приблизить сей волнующий миг. Но поскольку избежать неизбежного все равно невозможно, пришлось сделать над собой усилие и покинуть приятное общество Селезнева. Идальго ободряюще улыбнулся на прощание и пожелал ни пуха ни пера. Я с чувством послала его к черту и поплелась домой.
Едва я успела открыть дверь, как в прихожую пушечным ядром вылетел Прошка и потребовал:
- А ну-ка дыхни!
Я настолько опешила от этой неслыханной наглости, что подчинилась, и только в следующую секунду пришла в себя.
- Что за фокусы?! Какого черта ты себе позволяешь?..
Но Прошка не дал мне набрать обороты.
- Пахнет только спиртом, - разочарованно сообщил он выглянувшим из кухни Леше и Марку. - Курила не она.
- Говорю же, тут был кто-то еще, - сказал Леша. - На столе две рюмки и две чашки.
В верхней части дверного проема, не загороженной фигурами Марка и Леши, показалась голова Генриха.
- Привет, Варька! Как я понимаю, выспаться тебе не удалось.
- С вами разве выспишься! - буркнула я.
- Ах, с нами?! - Прошка подпрыгнул от возмущения и, схватив меня за руку, потащил в спальню. - Значит, этот бардак здесь устроили мы?