Очередной приступ боли отправил меня в беспамятство.
Я очнулся в кресле, возле абсолютно пустого, холодного камина, и нервно сглотнул. Ну, Жрица, ну и сон! Нашла, чем пугать!
Внезапно у меня дико заболели губы. Я нахмурился, встал, чтоб подойти к зеркалу, и замер, глядя на пепел, витающий в комнате.
Мебель, картины, ковёр — всё исчезло. Осталось зеркало. И там я увидел, что на моих губах остался ожог в форме женских губ…
Любовь — это торжество воображения над интеллектом.
Тан
Ох, мать моя псих, как мне паршиво! Я что, на леднике лежу?!
Я со стоном перекатилась на спину и попыталась разобраться в происходящем. К сожалению, ледяные конечности абсолютно потеряли чувствительность, а в глазах было мутно. Ох, вспомнить бы ещё, где я…
Я попыталась пошевелиться, но особого эффекта это не имело. Боги, как холодно…
Кое-как переборов онемение, я свернулась клубочком и попыталась рассуждать логически. Итак, судя по всему, я в очередной раз превысила данный мне лимит сил и чересчур много мёртвой крови переполняет организм. Отлично! Теперь сутки лежать в полусобранном состоянии, и совсем никого рядом…
Неожиданно я почувствовала рядом тепло. По моим ощущениям, очаг был довольно большим. С другой стороны, такое состояние — почти смерть, и любое тепло кажется чуть ли не маленьким солнцем. Думаю, те же боги питают немалое пристрастие к живым существам по той же причине. Настоящее тепло жизни — не игрушка, а благословение…
Источник ещё приблизился, тихо мяукнул и устроился у меня на груди, тихонько урча.
В тот же миг я его вспомнила!
— Маленький. Как ты меня нашёл? — уточнила я хрипло, всё же дотянувшись руками до пушистого комочка и прижав крошечное тельце к себе. Сразу стало теплей и уютней, и мерзкий липкий холод начал уходить из тела.
Спустя пару минут в моей жизни наметился очевидный прогресс: зрение соизволило возвратиться вместе с памятью, онемение прошло, а температура тела немного превысила трупную норму. Правда, не успела я этому порадоваться, как обострившееся чутьё уловило чьё-то присутствие. Извернувшись, я встретилась глазами с эльфом.
— Ну что, легче стало? — уточнил остроухий насмешливо. Выражение его глаз мне абсолютно не понравилось, потому я машинально отодвинула котёночка себе за спину. Не знаю, что особого увидел в этом эльф, но тьма в его очах немного отступила.
— Жрица, — бросил он, — За это, — тонкий бледный палец указал на ожог на губах, припрятанный целебной магией, но сохранивший характерную форму, — ты мне ответишь отдельно. Позже. Никакого членовредительства — я просто попрошу у Главы выплатить мне моральную компенсацию за чересчур жаркие поцелуи и приставания его любовницы. Насколько я его знаю, он сам промоет тебе мозги, так что замяли тему.