По толпе пронёсся ропоток, но все молчали. Тасс хмыкнула:
— Всё ясно, значит — нет! Идём спать, ребята!
Она развернулась, и Ласт поднялся за ней следом. Я сначала опешил, но потом осознал: какого беса?! Я уже сутки дома не был, не знаю, как там Хан — какое мне дело до кучки тупых идиотов? Других выловим! Или воспитаем. С ноля.
Леан удивленно поднял брови, но тоже встал. Когда мы уже выходили, кто-то крикнул:
— Я с вами! — и этот одинокий смельчак словно спустил лавину. Второй — не первый! Я с уважением покосился на герцогиню. А она не так проста, как хочет казаться…
В дом я вошёл, крадучись. Позно уже, не хватало ещё Хан разбудить! Я осторожно переступил порог… и выругался, наступив на что-то тёплое. Это самое нечто тихонько охнуло в ответ подозрительно знакомым голосом.
— Хан?! Ты что здесь делаешь?!
— Как что?! Я… я просто шла, а потом голова закружилась, и я легла…
— На ковёр в прихожей? Не могла никого из слуг позвать?!
— Да пошёл ты, — надулась Хан и, вырвавшись из моих рук, убежала. Я рванул было за ней, но меня остановил смешок.
— Она тебя ждала, — заявила Али, пришедшая на наш крик, — Я несколько раз предлагала ей спать пойти, а она только посылала меня по непристойным адресам. А потом села на ковёр в прихожей и сказала, что никуда не денется, пока ты не вернёшься.
Я моргнул.
— Что за идиотизм? Она что, больная?! Ей сейчас сладко спать нужно! Что я, по её мнению, сам свою комнату не найду?
Али кашлянула:
— Найдешь-найдешь! Ты же большой сильный мущинка! Ты только ей таких претензий не предъявляй, ага?
— Спасибо за заботу, Али, — пропел ядовитый голос с лестничной площадки, — Но я уже достаточно наслушалась!
С этими словами Хани крутанулась на месте и взбешенным ураганом умчалась куда-то вглубь дома. Я закатил глаза:
— Что за день! Сплошные тупые истерики! Если у неё голова не варит — это её проблемы! Али, прикажи подать ужин!
Хани
Урод! Сукий сын! Маг!!! Что я в нём нашла, спрашивается?! Хотя…
Ложь! Ничего я в нём не находила, а ему от меня одно надо — ребёнок! И из того он непонятно кого вырастит, как пить дать!
Я поморщилась и тихонько свернулась в кресле в дальнем крыле. Бесы, а ведь я сама виновата в этом!
Просто он назвал меня невестой, всерьёз говорил о свадьбе, и я…
Когда-то, когда мне было семь, я с опекуншей жила в каком-то чахлом, пахнущем сыростью и плесенью доме. Пожалуй, несмотря на периодические побои, это было самое счастливое время моего детства — из-за Сайти.
Сайти была молодой женщиной, жившей с мужем и младенцем по-соседству. Раза два в неделю она забирала меня у моей сумасшедшей опекунши, и я проводила дни в уютном большом доме, вместе с этой худощавой гибкой бестией, для которой просто не могло быть правил и моральностей. Но — она меня любила.