— Поставь меня!
Бес фыркнул:
— Ага, а потом догоню и ещё раз поставлю! Детка, ну не строй из себя выпускницу семинарии, всё равно неубедительно выходит!
— На меня дочка смотрит! — возмущенно прошипела я ему на ухо. Рас фыркнул:
— Твоя дочка видела вполовину больше, чем ты, детка.
— Меня это не оправдывает.
— Серьёзно? Доиграешься, будешь идти сама. Точно этого хочешь? Но потом обратно не просись!
Я прикинула такую перспективу, вздохнула и устроила голову Расу на плечо. Всё-таки обожаю, когда меня кто-то носит на руках…
… Казавшаяся нескончаемой лестница всё же пришла к логическому завершению, и мы очутились в громадном зале с колоннами, освещённом тусклым мертвенным светом, исходящим от стен и потолка. В этом своеобразном освещении хрустальные кубы с застывшими внутри покойниками смотрелись наиболее жутко.
— Боги премилые, какой урод это сделал?
Рас весело хихикнул в ответ. Его смешок эхом отразился от стен:
— Латта, присмотрись к трупам повнимательней, будь добра!
— Спасибо, некрофилией не страдаю! Я, между прочим…
Танцовщица ещё что-то говорила, но я уже не слушала. Присмотревшись к закованным в хрусталь мертвецам я поняла, наконец, что меня в них смущает. У них восемь рук!!!
— Кто это?! — потрясённо выдохнула Асса. Рас усмехнулся:
— Это Лэммы, первые боги нашего мира.
Я выпучила глаза:
— Что они здесь делают? Как они тут очутились?
Полубес пожал плечами:
— Проиграли войну, а историю, как известно, пишут победители.
Я ошеломлённо моргнула. В сердце защемило, а реальность перед глазами поплыла рябью. Мне показалось, что я стою на коленях посреди громадного зала, и ОНИ сидят в высоких креслах. Их двенадцать, и я их ненавижу!!!
— Их двенадцать… — пробормотала я едва слышно, но Рас услышал:
— Не совсем верно, детка. Их было тринадцать, шестируких богов. Они явились с неба, из мира, который сами же выжгли дотла какой-то магией, разрушающей предметы изнутри. Они изменили этот мир, построили в нём свои города, и создали себе различных рабов…
— Которые восстали против хозяев?
— Не совсем так. Не все они, а только горстка смельчаков, которых мы ныне называем богами.
Я прищурилась. Что-то в груди щемило, мешая думать, а я снова и снова прокрутила то странное воспоминание в голове, после чего повторила:
— Их двенадцать. Двенадцать!!! — мой голос эхом отозвался от стен. Зазвенел хрусталь, и тусклый свет странно блеснул в гранях двенадцати старинных гробов. Я услышала голос Раса, насмешливо шепчущий мне на ухо:
— Разумеется, Таннирра, дочь Ханнирры. Ты слышишь голос крови, верно?
По моим жилам жидким огнём пробежал холод. Непослушными губами я прошептала: