— А теперь неплохо бы попроще, — сказал Девин.
— Суть теории доктора Роттенхайма состоит в том, что человек, страдающий нарциссическим расстройством личности, — в данном случае, скрытый убийца, — живет с ощущением грандиозности своих деяний. Любовь и восхищение ему необходимы для существования. Он проявляет все признаки социопатии, он одержим идеей собственного превосходства и считает себя гениальным, даже богоподобным. Что же касается коллективного психического расстройства, то убийца, страдающий им, способен убедить других, что расстройство это — совершенно логично и естественно. Отсюда и слово «коллективный». Он — источник и возбудитель иллюзий у других людей.
— Он убедил Эвандро Аруйо или Алека Хардимена, или обоих, — сказала Энджи, — что убийство — это благо.
— Похоже на то.
— Но при чем тут Голт и Глинн? — спросил я.
— Голт направил вас к Дайандре Уоррен. Глинн — к Алеку Хардимену. С одной стороны, действия обоих говорят об их невиновности, раз они хотят помочь. Однако вспомните, что сказал Долквист, — этот парень хорошо знает вас, мистер Кензи. Он бросает вам вызов, задирает, чтобы вы поймали его.
— Выходит, возможно, Голт или Глинн и есть таинственный партнер Аруйо?
— Думаю, все возможно, мистер Кензи.
* * *
Ноябрьское солнце вело безуспешную борьбу с вторжением на небесный свод армады туч сизого цвета. На солнце было еще достаточно тепло, чтобы ходить без куртки. В тени же впору было искать что-нибудь посерьезнее, вроде эскимосской парки.
Когда мы пересекали школьный двор, Болтон сказал:
— В том письме автор писал, что некоторые жертвы будут «достойны», а иные «встретят упреки».
— Что это означает? — спросил я.
— Это строка из Шекспира. В «Отелло» Яго заявляет: «Всегда невинных упрекают»[19]. Несколько ученых доказывают, что именно в этот момент Яго из преступника, имеющего мотив, превращается в существо, переполненное, как выразился в свое время Кольридж, «немотивированной злобой».
— Не совсем понимаю, — сказала Энджи.
— У Яго была причина, чтобы отомстить Отелло, причем коварно. Но у него не было причины губить Дездемону или лишать венецианскую армию талантливого офицера за неделю до нападения турок. И тем не менее, продолжают ученые, он был так воодушевлен своей способностью творить зло, что это стало, — возможно, помимо его воли, — достаточным мотивом, чтобы уничтожать любого. Он начинает игру с торжественного обещания наказать виновных — Отелло и Кассио — но в четвертом акте он уже настроен на уничтожение кого угодно — «невинные всегда упрек встречают» — только потому, что он может это сделать. Просто потому, что получает от этого удовольствие.