Последние слова добавили Катарине морщин. Многоликий так и видел, как в не клокочет злость: она, сестра Первого лорда-магната, женщина, чьей руки добивались мужчины из высшей знати всех Серединных земель, самая утонченная леди Тарема - и вдруг такое сравнение?! Женщина вцепилась в края покрывала, несколько мгновений ее челюсть танцевала от напряжения, но таремка справилась с собой.
- Мой охранник останется при мне, - повторила она еще жестче, чем прежде. - Если вас и вправду послал Шепелявый, то ему знать должно, что я никогда не стану чинить ему никакого зла. А если бы хотела - так не искала бы встречи с глазу на глаз. Тот человек никогда бы не стал отдавать такие нелепые приказы.
Многоликий затаился, молча дожидаясь исхода словесного поединка. Он чувствовал бы себя увереннее, будь в ладони рукоять любимого кинжала, но мальчишка не стал рисковать и тянуться за ним. Лица всех троих не обещали ничего хорошего тому, кто хоть только попробует первым тронуть клинок. Но Многоликий не сомневался в своих силах - случись что, сумеет постоять за себя. Позади шатра густым частоколом разошлись джунгли. Если придется уносить ноги - станут годным пристанищем. Мальчишка надеялся, что дело решится миром, но все три пары морских глаз смотрели на них с Катариной слишком настороженно.
- Собирайся, госпожа, - снова заговорил тот, что носил красную перевязь с перьями. - И щенка с собой бери, если так тебе угодно. Только уж не обессудь... - Он спешился и выудил из седельной сумки отрезы темной ткани. - Мы глаза вам завяжем, так велено. Если тебе не по душе такое условие - разойдемся каждый при своем.
Слишком быстро пират, еще недавно говоривший с нескрываемым гонором и спесью, вдруг сделался любезным и покладистым. Многоликий нашел такой перемене одно объяснение - этот Шепелявый, кем бы он ни был, знал Катарину, и знал о ее статусе в Тареме, и разумно предупредил своих шавок, чтоб не гавкали на слона почем зря.
- Дайте мне немного времени - не хорошо старых приятелей навещать в ночной рубашке, меня все крабы в округе на смех поднимут. - Катарина переняла миролюбивый тон разговора, и, поманим за собою Многоликого, направилась к шатру.
Она никогда не стыдилась переодеваться перед ним. Наверное, как и многие женщин в ее летах, Катарина считала, что всякий, кто на десяток лет ее моложе, должен исходить слюной на один только вид ее голых сисек. Многоликого нисколько не волновала ни она, ни ее женские прелести, тем более, что грудь его госпожи неумолимо высыхала, как сочный плод, оставленный на солнцепеке.