Такой же страх Боу видел когда-то и в глазах Мэри.
— Но это ведь не все, верно? Тебя еще что-то огорчает.
— Просто… все кажется таким… ошеломляющим, — прошептала она последнее слово.
— Что именно?
Эмма покачала головой, и выражение ее лица сразу же посуровело.
— Я скрытна по натуре и совсем тебя не знаю. Не говоря уже о том, что ты лучший друг Лаклейна. Больше ничего тебе не расскажу.
— Ты можешь мне доверять. Если ты не захочешь, я ничего ему не выдам.
— Прости, но в данный момент ликаны не возглавляют мой топ-лист доверия. Не со всей той ложью и кошмарными попытками удушения.
Он знал, что Эмма говорила сейчас также и о поступках Лаклейна, но все же отметил:
— Там с Кассандрой… ты смогла за себя постоять.
— Не хочу жить в месте, где мне придется стоять за себя. Или там, где я буду подвергаться постоянным нападкам или травле.
Боу сел на связку сена.
— Лаклейн никак не может найти брата. Кассандра же все больше напоминает назойливого комара. К тому же больная нога ужасно его беспокоит, и он с трудом акклиматизируется в этом новом времени. Но ужаснее всего для него то, что он не может сделать тебя счастливой.
Ликан вытащил из связки соломинку и зажевал конец, предложив Эмме другую.
Она уставилась на его руку. — Спасибо, но я не любитель «пожевать».
Боу лишь пожал плечами.
— Я могу позаботиться о Касс. Его нога заживет, он привыкнет к новому времени, даже Гаррет со временем объявиться. Но ничто из этого не будет иметь значение, если он не сможет сделать тебя довольной.
Эмма повернулась и, прижавшись лбом к морде кобылы, тихо ответила:
— Его страдания или беспокойство не доставляют мне радости, но я не могу просто взять и сказать себе быть счастливой. Это должно прийти само.
— Придет, если ты дашь этому время. Как только Лаклейн избавиться от своих прошлых… тягот, ты поймешь, что он хороший мужчина.
— Но право выбора в этом вопросе я все так же не имею, не так ли?
— Отнюдь. А пока, если хочешь, я могу рассказать тебе, как с ним управляться?
— Управляться? — переспросила она, повернувшись к Боу лицом.
— Ага.
Она моргнула. — А это я просто обязана услышать.
— Пойми, все, что он делает, он делает с единственной целью — сделать тебя счастливой, — Эмма хотела было возразить, но Боу ее перебил.
— Поэтому, если ты не довольна каким-либо его решением или поступком — просто скажи ему, что НЕсчастна.
Когда она нахмурилась, ликан спросил:
— Что ты почувствовала, узнав о его лжи?
Эмма опустила глаза, уставившись на носок туфли, которым вырисовывала круги в грязи, и, наконец, пробормотала:
— Предательство. Боль.