Гаррет вытаращился на него, словно увидел призрака. Затем провел рукой по лицу.
— Глаза меня не обманывают?
Радость Лаклейна от встречи с братом была омрачена тревогой.
— Нет, это я.
Широко ухмыляясь, Гаррет бросился к нему и принялся на радостях лупить Лаклейна по спине.
— Ну, брат, и во что ты нас на этот раз втянул?
— Да, я тоже рад тебя видеть.
— Я думал, ты… Когда валькирии сказали, что ты захватил Эмму, я подумал, что они спятили. И только когда я ее увидел… увидел, что ты отметил ее. — Гаррет нахмурился. — Сильно отметил, да? — Он покачал головой: — А, в любом случае хорошо, что ты вернулся. Какими бы ни были обстоятельства. У меня столько вопросов, но они могут подождать. Ты хочешь услышать новости об Эмме?
Старший ликан кивнул, и Гаррет продолжил:
— Она пострадала, Лаклейн. У нее раны на боку, и она не пьет, несмотря на то… что в течение первых нескольких часов едва не умерла.
Лаклейн вздрогнул. Вонзив когти в ладони, он проскрежетал:
— Что ее спасло?
— Капельница. — Лаклейн недоумевающе нахмурился, и Гаррет пояснил: — Они переливали Эмме кровь через трубку, которая была подсоединена прямо к вене. Валькирии думают, что ее состояние стабильно, но раны так и не заживают. Полагаю, у того, кто сделал это с ней, были отравленные когти. Может, упырь, но точно не знаю.
— Я знаю, — Лаклейн запустил пальцы в волосы. — Это был Деместриу. Я все видел.
— Не понимаю… — голос Гаррета оборвался. Он вскочил на ноги и тотчас замер, напрягшись. — Люсия?
Подняв голову, Лаклейн увидел, что та спускается по лестнице. Она шла, склонив голову, поэтому за волосами не было видно лица. Едва они заметили, что Люсия плачет, Гаррет помрачнел, и глаза его уже не отрывались от лучницы.
— Эмме не лучше? — спросил он.
Люсия покачала головой. Лаклейн стиснул прутья решетки.
— Она поправится, если попьет из меня.
Услышав слова брата, Гаррет вздернул брови:
— Ты позволил ей… — Люсии он сказал: — Тогда отведи Лаклейна к Эмме.
— Анника запретила. Он к ней не приблизится. Эмме видятся странные вещи, она бормочет всякую ерунду, словно безумная. Анника открыто винит ликана.
И валькирия была права. Пока Лаклейн пытался справиться с чувством вины, Гаррет спросил:
— Что она видит?
— Эмма говорит, что Деместриу был ее отцом, что он бросил ее в огонь, поэтому она убила его.
— Так и есть.
Люсия и Гаррет резко повернулись и посмотрели на Лаклейна.
Что, если он мой отец?
— Это правда. Она убила Деместриу.
Люсия покачала головой:
— Нежная Эмма? Убила самого могущественного и беспощадного вампира, когда-либо жившего на свете?
— Да. Он ранил ее. Вы ей не верите?