Мысль о Деместриу заставила ярость Лаклейна вспыхнуть с новой силой, едва ли не задохнуться от накатившего чувства. Покалеченную ногу пронзила внезапная боль, и он схватился за ручку над своей головой, смяв ее.
Эмма ахнула, но быстро отвернулась. Вперив взгляд прямо на дорогу, она пробормотала. — Сколько может стоить эта ручка? Не, я серьезно.
Ее излишнее волнение из-за того, что скоро не будет иметь значения в их жизни, раздражало Лаклейна. Его богатство — их богатство — в его доме…в их доме. Им нужно только добраться туда.
Их дом. Он возвращался в Киневейн, свое родовое имение в Нагорье со своей женщиной. Наконец-то. И если бы она не была вампиршей, он, возможно, даже чувствовал бы радость.
Но, увы, вместо нее им владело лишь равнодушие.
Он подумал, как отреагирует его клан на это невероятное оскорбление, а именно — ее присутствие.
— Как быстро мы едем?
— Восемьдесят километров в час, — ответила Эммалин небрежным тоном.
— Сколько это — километр?
Она знала, что он спросит. Как ни печально было это признавать, но правда состояла в том, что она понятия не имела. Эмма просто соотносила показания на спидометре с цифрами на дорожных знаках.
Большинство вопросов, которые он задавал на протяжении последних тридцати минут, заставляли ее чувствовать себя идиоткой. И по какой-то причине Эмме не хотелось, чтобы он считал ее таковой.
Все эти вопросы были вызваны материалами из стопки новых журналов, которые он, без сомнения, приобрел у «человека внизу», спланировавшего это путешествие. Эмма видела, как ликан пролистывал их, и понимала, что он действительно так быстро читал, потому что через каждые несколько страниц то и дело спрашивал, что есть что. Аббревиатуры, казалось, ставили его в тупик. И хотя ей удалось расшифровать НАСА, УБН и КПК, с MP3 она не справилась.
Прочтя все журналы от корки до корки, ликан взял инструкцию к машине и вопросы возобновились. Как будто она могла объяснить, что такое трансмиссия!
Эмма чувствовала, что даже с ее незначительной помощью он учился, и понимала, насколько ликан умен. Его расспросы показывали, что он впитывал знания со скоростью, которая раньше представлялась ей невозможной, и ко многим выводам приходил сам, следом формулируя ответы на свои же вопросы.
За инструкцией к машине последовали французские правила дорожного движения. Едва пролистав их, он отбросил брошюру, словно она не произвела на него впечатления. Заметив взгляд Эммы, Лаклейн пояснил:
— Некоторые вещи не меняются. На подъеме по-прежнему надо ставить на ручной тормоз, и неважно, тянет лошадь экипаж или нет.