— Присядете? Кстати, Синди — североамериканское, скорее имя. Ваш папа — североамериканец?
Девушка смущенно рассмеялась.
— Вообще-то это не мое имя.
— А какое же ваше?
— Вы не поверите…
— Отчего же, поверю… — пожал плечами граф.
— Синдерелла!
— О… Должно быть у нас с вами есть нечто общее.
— Вот как? — девушка метнула горячий взгляд из-под густющих ресниц. Та еще штучка.
— Да. У меня тоже необычное имя…
— Да…
— Я Алан, двенадцатый граф Сноудон.
Судя по тому, как удивленно посмотрела на него девушка — прием, работавший в Париже, работает и здесь, в итальянском приграничье. На континенте к дворянским званиям относились с большим пиететом, чем на островах. Видимо, это было потому, что здесь так и не произошло крупных революций. Хотя нет… а как же французская…
Или может быть, британцы просто устали от пышных званий, так их много?
— Так вы рыцарь?
— Не совсем. Я королевский егермейстер.
— Егер…
— Егермейстер… Это значит, что я организую королевские охоты и отлавливаю браконьеров в королевских угодьях. Которые так и норовят организовать свою охоту на королевских землях…
Про себя граф Сноудон подумал, что тот итальянец в пробке дал ему отличный совет. Впрочем, иного и быть не могло — итальянцы знают, как брать от жизни максимум…
Утром, граф Сноудон проснулся в отличном настроении, хотя и с гудящим от усталости телом. Следовало бы дать себе отдохновение ночью, все-таки через всю Европу маханул, причем не на машине, а на мотоцикле. Но отдохнуть ночью так и не удалось, и только три чашки крепчайшего кофе, выпитые одна за другой — дали ему силы продолжать путь.
Синди приготовила ему кофе и проводила его. Наверное… так и должно быть… рыцарь отправляется в бой, а женщина провожает его на пороге. Пусть даже и та женщина, которая знала его всего одну ночь.
Дорога с итальянской стороны изменилась и не в лучшую сторону. Несмотря на то, что Италия теплая страна, морозы и снег бывают лишь в самой северной, приальпийской ее части и дороги не испытывают постоянного разрушающего воздействия воды, которая то замерзает то оттаивает — итальянцы не заморачивались такими мелочами, как регулярный ремонт дорог. В то время, как в Священной Римской Империи были построены великолепные бетонные автобаны, а в Империи Российской в основание дороги укладывали тонкую кевларовую сетку, чтобы предотвратить разрастание трещин — в Италии ограничивались кусочно-ямочным ремонтом, да и то — когда в голову придет. Так что — дорога федерального значения изобиловала заплатами, причем — заплаты эти были более гладкими, чем основное дорожное покрытие и, попадая на них, колесо мотоцикла могло опасно проскользнуть. Приходилось постоянно обращать внимание на дорогу и по возможности лавировать, уклоняясь от опасных мест выдававших себя едва заметным блеском на матовой поверхности дороги. Это утомляло.