— Особо нечего докладывать, герр Зайдлер — прусский аристократ фон Осецки имел солидное лобби как в МИДе так и в РСХА, поэтому представителя Берлина в чине рейхскриминальдиректора не боялся совершенно — генералиссимус сидит на вилле, жрет в три глотки, трахает малолеток и больше ничем не занимается. Его сын взял на себя всю текучку, но претензии на власть пока не предъявляет — если предъявит, старейшины клана запросто покажут ему его место, здесь все еще живут по дикарским законам. Итальянцы развесили эти свои флаги и задирают нос — они ведь теперь римляне. Но дальше побережья не суются, дальше, чем тридцать километров от побережья — это уже глушь, белых днем с огнем не найдешь. Если только старые поселенцы, которые и на белых то не похожи. В столице тихо, навели определенный порядок — теперь город поделен между представителями кланов, родственных Генералиссимусу, каждый из них содержит собственную милицию и взимает поборы с живущих — этакий феодализм по-сомалийски. Ну и… иногда собираются и устраивают набеги вглубь собственной страны. В основном, на деревни, где исповедуют не тот вариант ислама, какой предписано исповедовать.
— Криминальная активность?
Фон Осецки вздохнул.
— К сожалению не снизилась. Ночью на улицу не выйти. Правда, тех, кто попадается, показательно казнят, но это мало кого впечатляет. Жизнь здесь стоит дешево, экселленц, очень дешево.
— Британское влияние?
Фон Осецки рассмеялся.
— Вы шутите, экселленц? Когда старый Трипп выходит немного прогуляться — его совершенно не донимает мошкара. Она просто не выдерживает исходящего от него амбре. Здесь на британцев смотрят как на придурков.
Зайдлер вздохнул.
— Кто у вас отвечает за первый сектор?
— Наухман, — настороженно ответил Фон Осецки, — а что?
— Выгоните его отсюда. Сегодня же. Отправьте его в распоряжение шестого управления, в Берлин — а доктор Ирлмайер с ним разберется, с бездельником.
— В чем дело? — спросил фон Осецки.
— А вот в чем.
Из кейса Зайдлер достал опечатанный сургучом пакет, плюхнул на колени послу.
— Вскрывайте, вскрывайте.
Фон Осецки сломал сургуч. Посмотрел на снимки.
— Вот свинья… где это?
— В порту, вестимо. С такими как Наухман — мы не только не приобретем новых зон влияния. Но и старые растеряем. Еще немного — и эта страна как спелый плод сорвется в руки австро-венграм и англичанам. На этом судне был генерал Анте Младенович — знаете такого…
— Еще бы… вот предатели. Сукины дети!
Зайдлер успокаивающе похлопал молодого посла, чей нынешний пост был только карьерным трамплином на пути в Берлин по плечу.