— День был жаркий-прежаркий! — протянула Фэй и в задумчивости повела плечами. — Парило, как перед грозой. После завтрака мистер Брук попросил меня, никому ни слова не говоря, прийти на встречу с ним в башню Генриха Четвертого к четырем часам. Мне, конечно, и в голову не приходило, что он сначала пойдет в кредитный банк за этими злополучными двумя тысячами фунтов.
Я вышла из дома ровно в три, еще до того, как мистер Брук вернулся из банка с деньгами в портфеле. И вот еще что… О, сколько раз я все это объясняла в полиции!.. Я думала, что успею еще поплавать, и взяла с собой купальный костюм, но вместо этого решила побродить по берегу.
Фэй помолчала.
— Когда я выходила из дома, мистер Хеммонд, — она как-то отрешенно усмехнулась, — там было все тихо и мирно, как всегда. Джорджия Брук, мать Гарри, хлопотала на кухне с кухаркой; Гарри сидел у себя в комнате, писал письмо. Гарри — бедный мальчик! — каждую неделю писал в Англию своему старому другу по имени Джим Морелл.
Майлз выпрямился.
— Одну минуту, мисс Сетон!
— Да? — И она быстро подняла на него свои голубые глаза, будто что-то ее поразило или напугало.
— У этого Джима Морелла, — спросил Майлз, — нет ли молодой родственницы по имени Барбара Морелл?
— Барбара Морелл… Барбара Морелл… — повторила она, и вспыхнувший было в ее глазах интерес мгновенно погас. — Нет, я, кажется, ничего не слышала о девушке по имени Барбара.
— Потому что… Да нет! Не важно.
Фэй Сетон разглаживала складки на юбке, думая о том, как лучше выразить то, что было у нее на душе. Ей предстояло нелегкое дело.
— Я ничего не знаю об этом убийстве! — тихо, но настойчиво произнесла она. — Сто раз я говорила об этом в полиции! Ровно в три часа я пошла прогуляться вдоль берега, к северу от этой башни. Вы, конечно, знаете, что случилось потом. Мистер Брук вернулся из банка и стал искать Гарри. А Гарри в это время находился не у себя, а в гараже, и мистер Брук отправился из дому к башне, где должен был встретиться со мной, хотя до назначенного часа оставалось еще очень много времени. Вскоре Гарри, узнав, куда пошел отец, взял плащ и отправился вслед за мистером Бруком. Миссис Брук позвонила Жоржу Риго, который прибыл на своем автомобиле. В половине четвертого… у меня были часы на руке… мне показалось, что пора возвращаться. Я вошла в башню. Сверху доносились голоса. Поднимаясь по лестнице, я узнала голоса Гарри и его отца.
Фэй облизнула сухие губы. Ее рассказ зазвучал монотоннее, и Майлз подумал, что ей уже не раз приходилось — искренне, но вынужденно — произносить эти фразы, ставшие привычными от столь частого употребления.