— Ты совсем осатанел! — Взвился Петр. — Откуда такая цена?! — Но деньги протянул.
— Я цену не устанавливаю, — хмыкнул мужичок, выводя гусиным пером что-то в своей книге, поминутно сверяясь с подорожной. — Сказали три серебряных, значит три и не монетой меньше. Правила проведения и распорядок знаете? — Это уже ко мне. — Я отрицательно покачал головой.
— Ну, тут просто. Сначала проходит жеребьевка. Кто с кем дерется, разыгрывают, как бы. Профессионалы с профессионалами. Новички с новичками. По одному бою на брата. Проиграл, значит вылетел. Твой взнос частично идет на врачебную помощь и в премиальный фонд, который вручается победителю. Дерутся только руками и никак иначе. Монеты в кулаках, удары ногами, руками по глазам и ушам строго воспрещаются. Бой идет пять минут, ну, или до того момента, пока один из участников не упадет без сил. Бой также могут прервать судьи, посчитав, что один из участников слишком слаб, чтобы продолжать поединок. С этим все ясно?
— Ясно. — Заверил я его.
— Ну и чудно. Еще воспрещается обзывать соперника, или каким другим способом воздействовать на него. Запрещены любого вида магические амулеты и заговоры. Любой, кто нарушит правила, с позором изгоняется с ринга. Взнос за участие не возвращается. Это, надеюсь, тоже ясно?
Я с готовностью кивнул.
— Ну, раз ясно, так идите и готовьтесь. Бои начнутся завтра на арене города. Жеребьёвка по факту прибытия. Любое опоздание является поводом для отстранения, так что не опаздывайте.
Я взял из протянутой руки клерка свой документ, и еще раз заверив, что все отлично понял, расписался в ведомости, и мы с Петром покинули шатер.
— Скряга! — Сморщился Петр. — Три серебряных матеуша! Шутка ли!
— Много?! — Поинтересовался я.
— Много не много, а прилично. — Вздохнул Петр. — Неделю в гостинице жить можно и харчеваться к тому же, вот и думай, сколько это. — Хорошо хоть у меня неприкосновенный запас нашего братства есть. Да, совсем забыл. Надо нам еще в одно место зайти. К кузнецу одному. Он тоже из наших.
— Тебя послушать, так все из наших. — Усмехнулся я.
— Все не все, а многие на местах. — Поделился Петр. — Ты про способности-то не забывай. Правда, если честно, то не все в братстве состоят. Некоторые, почувствовав свой дар да сшибив шальную деньгу, убираются на все четыре стороны, но мы их не держим. Насильно мил не будешь.
— А к кузнецу нам зачем? — Заинтересовался я. — Оружие мне не нужно, холодным-то я отродясь владеть не умел, а мясо порезать али хлеб, у меня завсегда есть свой перочинник.
— Не солидный твой перочинник, — признался Петр, — в приличном обществе его лучше вообще не показывать. Не поймут. Нож должен быть похож на нож, а не на зубочистку. Таким и забулдыг пугнуть можно, и от волколака отбиться, коли судьба заставит, да мало ли для чего. Да и не в ноже дело, а в печатке. — Он снял с правой руки тяжелую увесистую печатку черного металла и подсунул мне под нос. — На ка вот, подивись. Спецзаказ, в верх печатки вложен кусок такого же камня, что и тот черный валун, благодаря которому мы сейчас гуляем по этому городу. Камешек-то действительно непростой, о нем на самом деле кое-какие упоминания в старинном манускрипте имеются, что лет пять назад обнаружил в столичной библиотеке один из пришедших. В манускрипте же написано, что такой камешек, вставленный по особому, может найти проход в другой мир, от нашего, то есть вот от этого самого, конкретного, отличный. Мир грохочущих железных повозок и адского смога. Ничего тебе не напоминает? Ну, так вот, коли кто, обладающий такой вот печаткой, приблизиться на сто шагов к портальному камню, вставка на кольце должна начать светится. Может и врет бумага, а может, и нет, но все равно, упускать такой шанс было бы глупо, хоть и кажется он мне призрачным. Да и к тому же мы друг друга с легкостью можем узнать по этой печатке, ну или в драке она может помочь. Такой заедешь, мало не покажется.