Молодой человек наконец-то положил телефонную трубку, обернулся, и тут же одарил присутствующих лучезарным взглядом.
Так смотрят счастливчики с рекламных плакатов, которым посчастливилось задаром пожевать жвачку "Орбит без сахара", или в отличие от остальных недотеп выбрать самый правильный, надежный банк.
- О, кей, но меня-то хозяин всегда примет, в порядке исключения, сказал он непринужденно. - В любое время дня и ночи. Директор сказал, что все вопросы, касающиеся презентации магазина, проходят сейчас в фирме под номером один, и разрешил будить его даже среди ночи. Хотя надеюсь, что до этого дело все-таки не дойдет. И прошу вас, милейшая Тамара Федоровна - не называйте меня Майклом Васильевичем. Лучше всего - Майкл, просто Майкл. Или на крайний случай - Михаил Васильевич. А то какая-то получается абракадабра. О, кей?
- Кей, кей, - смущенно кивнула укрощенная, поникшая "кобра". - Ну вот, опять все перезабыла...
Рекламный парень строго посмотрел на старушку, сделал выразительную паузу, и затем обратился к детям:
- Разумеется, милейшая Тамара Федоровна, я с первой же минуты догадался, что эти кадры пришли по мою честь. Просто не мог сразу же отвлечься от важного разговора. Но кое-что я слышал даже спиной. Не знаю, мальчики, кто вас надоумил к нам прийти. Впрочем, это как раз не важно. Неужто сами? Тем лучше, но идея - на все сто...
Андрей удивленно завертел в разные сторону головой. Дело в том, что Майкл произносил эти слова, не обращая внимания на детей, а неотрывно глядя в зеркало, висящее в приемной, и незаметно поправляя на голове и без того безукоризненно гладкую прическу.
- Я только хотел сказать... - начал было Андрей.
Но Майкл властно его перебил, оглянулся, и взглянул куда-то поверх головы:
- Не надо. Вот ты! Да, ты - иди-ка сюда. Ты, мальчик, мне точно можешь пригодиться.
И Майкл достаточно бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Сереги, задумчиво притихшего на мягком диванчике.
Пока Андрей отдувался за двоих, и проводил "первоначальный сбор информации", Серега пытался представить, сколько в пачках могло быть денег, если вообразить, что они состояли сплошь из сторублевых банкнот. А если из стодолларовых?
А из пятисотдолларовых? А тысяча...
Майкл прервал его размышления на самом интересном месте.
- Я? А чего - я? - удивился Сергей.
- Очень, очень даже выигрышная внешность, - воскликнул между тем Майкл с воодушевлением, обращаясь к своему отражению. - На все сто. Обратите внимание, Тамара Федоровна, на этакого толстячка. Перед нами - вылитый Карлсон, только в современном звучании. Карлсон двадцать первого века. В кроссовках и джинсах. Только без пропеллера на спине. Но это мы, если надо будет, устроим.