— Ваше высочество, она совершенно искренне!
— Еще бы.
— Нет-нет, — сказал он быстро, — она сразу сказала, что вы железный человек, вас ничто не собьет с пути, а женщины это чувствуют лучше всех…
— Знаешь ли, — сказал я с досадой, — возвращайся к ней, не теряй времени. Мы тут не пробудем долго, а за это время, возможно, успеешь передумать.
— Ваше высочество!
— Так бывает…
Впереди в сторонке от дороги земля пошла горбом, словно исполинский крот делает ход слишком близко к земле, вспучивая целый пласт, затем этот крот остановился и начал выталкивать почву на поверхность.
Мы оба замерли, Зигфрид сказал хрипло:
— Ваше высочество… уходите!
— Мы не знаем, — возразил я, — что это.
— А вы не чуете?
Холод уже поднялся из моих внутренностей до грудной клетки и стиснул в ледяной лапе сердце. Я сцепил зубы, не давая им стучать, а там уже целый холм, все еще вспучивается, вершина рассыпалась, по склону покатились частые комья земли.
Сильно пахнуло горелым, к нам докатилась волна подземного жара. Зигфрид охнул, на вершине холма появились, развалив его и превращая в кратер с высоким валом, красные факелы, такими показались эти медленно поднимающиеся люди в металлических доспехах: раскаленные, с полыхающими головами, руками, телом…
— Кони! — крикнул Зигфрид.
Воины продолжали подниматься, и стало видно, все сидят на таких же пылающих, словно составленных из горящих углей, конях, и все держатся так плотно, что кони сливаются в единую массу, словно из земли прет раскаленная докрасна глыба железа.
Зигфрид обнажил меч и отважно загородил нас с Зайчиком.
— Не дури, — сказал я, — может, просто заблудились. Дорогу вылезли спросить.
— Дорогу в ад? — прошипел он. — Они только что оттуда!
— Ну или просто поговорить…
Холм рассыпался, а кони начали перебираться через могучий вал, сперва медленные, словно пробыли слишком долго, сжатые земными пластами, я все старался рассмотреть лица всадников, но удавалось увидеть только оранжевые пятна на месте глазных впадин, а еще такие же пятна, только пошире, на месте ртов.
Они начали двигаться быстрее, а из кратера на месте холма выплескиваются все новые пламенные волны. Я насчитал больше десятка всадников, хотя точно не сказать, иногда буквально сливаются друг с другом, и в то же время сохраняют свою структуру, как крупные пурпурные угли в костре, что уже давно не поленья, но все равно каждый сам по себе.
Зигфрид вскрикнул отчаянно:
— Уходите! Я их задержу…
— Не дури, — сказал я строго, — и не смей драться. Может быть, они из неволи бегут! Нехорошо в каждом видеть врага.