Они падают и орут, падают и орут, мы с Хреймдаром застыли в напряженном ожидании, а грохот копыт за спиной все слабее, наконец из марева начали выметываться последние всадники.
И тут оно задрожало и рассеялось в воздухе. Еще трое сорвались с обрыва, хотя и бешено натягивали поводья, но трое успели задержать коней на самом краю бездны. У одного конь встал в ужасе на дыбы, всадник не сумел справиться с ним, и оба рухнули вниз, но двое пылающих удержали дрожащих взмыленных и разбрасывающих красные искры коней.
Я торопливо вспрыгнул в седло. Хреймдар поспешно пятился, делая вид, что он тут мимо шел и вообще просто заблудившаяся мышка, а не герой.
— Предатели! — закричал я пылающим. — С друзьями судьба должна быть общей!
Они разом подняли над головами чудовищного размера старинные топоры. Я послал Зайчика вперед, он ударил коня пылающего всадника грудью, тот отступил, арбогастр завизжал и ударил копытами.
Конь противника попятился, задние копыта соскользнули с обрыва. За спиной прозвучал вопль Хреймдара:
— Слева!
Я уклонился, не глядя, одновременно поводом заставил Зайчика отпрыгнуть. Огромное лезвие топора со свистом прорезало воздух, а я в ответ обрушил лезвие меча на горящую голову.
Взвился сноп багровых искр, словно ударили по бревну, уже превратившемуся в догорающие угли. Руку больно дернуло, будто саданул со всей дури по валуну.
— Дружба обязывает! — крикнул я. — Ты же не оставишь соратников?
Пылающий всадник прохрипел:
— Ты… смертный…
— Ты тоже, — крикнул я. — Друзья твои уже в аду, как тебе не стыдно их бросить? А как же воинская дружба?
Он снова замахнулся, но я попятился, даже не пытаясь подставить щит, слишком уж массивное это чудовище, топор в его лапе таких размеров, что с одного удара прорубит городские врата.
— Дружба бессмертна, — повторил я с укором, — как тебе не стыдно не пойти за друзьями?
Увернувшись пару раз, я сманеврировал ближе к обрыву, а потом коснулся коленом Зайчика и сказал кровожадно:
— Давай!
Он сделал стремительный прыжок вперед, удар о багрового коня едва не выбросил меня из седла, но того отпихнуло на три-четыре ярда.
Я видел ужас в горящих адским огнем глазах багрового коня, когда задние копыта сорвались с края. Какое-то мгновение пытался уцепиться передними, из копыт даже начали вылезать длинные когти, но тяжелая задница и масса воина в громоздких доспехах потащили в пропасть.
Я победно прокричал:
— Скажи всем там в аду, что скоро приду погонять их и там! Я человек веселый!
Хреймдар подбежал, осторожно наклонился над краем. На лице его, как мне показалось, заиграли отблески далекого зарева.