Мы медленно подъехали к Катиному дому, чтобы забрать ее с собой, пока у них будет находиться этот полицейский.
— Нет, — прошептал Эрик. — Проезжаем мимо, не останавливаясь!
Мы так и сделали, а когда отъехали подальше, он пояснил нам, в чем дело.
— Он стоит в саду и смотрит на дом.
— Полицейский, что ли?
— Ну да. Он не пошел к дому, а стоит у калитки и наблюдает, что там делается. По сути, повторяется то же, что было летом. Они что, не могут оставить бедного профессора в покое?
— Внимание, теперь он отошел от калитки и направляется в нашу сторону.
— Давайте останемся на своем месте, — предложил Очкарик. — У нас совесть чиста и бояться нам нечего!
Мы остались там, где были. Когда полицейский подошел поближе к нам, Эрик улыбнулся и сказал:
— Не передадите ли вы от нас привет господину Бруну?
Страж порядка остановился и удивленно взглянул на Эрика.
— К сожалению, я не знаю никого, кого бы звали Бруном.
— Простите, пожалуйста, — не смутился Эрик, — по-видимому, мне следовало бы сказать: господину обервахмистру Бруну!
Полицейский тоже улыбнулся, но как-то неуверенно.
— Я не совсем вас понял.
— Вы можете говорить с нами совершенно откровенно, — снова заговорил Эрик. — И не беспокойтесь. Мы не скажем никому ни слова. Хотелось бы просто предупредить вас о Киме — вот он-то опасен. Он не может спокойно видеть полицейских: обязательно подойдет к ним и что-нибудь отчебучит. Ведь правда, Очкарик?
— Да. Обервахмистр Брун наверняка рассказывал вам о нас. Он со своим коллегой — к сожалению, не могу вспомнить, как его звали…
— Мадсен, — подсказал я ему.
— Да, да, именно Мадсен. Так вот, оба этим летом были здесь. Проверяли, как живет профессор. А нам тогда в голову почему-то пришла мысль, что то были плохие люди, собиравшиеся причинить ученому вред. Мы совсем не подумали, что это могли быть полицейские. Ну а вечером, когда те вошли в сад, мы были начеку. И Ким ударил господина Бруна подвернувшимся ему под руку толстым суком по голове.
— А не поленом ли? — попытался уточнить Эрик.
— Да нет, это точно был сук, — подтвердил я.
— Полено все же звучит лучше, — возразил Эрик. — Само слово более увесистое!
Не обращая внимания на вмешательство Эрика, Очкарик продолжил:
— В ответ господин Мадсен тоже нанес удар. А в дальнейшем все выяснилось. Мы узнали, что имеем дело с полицией, ведающей делами иностранцев, а те поняли, что мы ошиблись. Так все по-хорошему и окончилось.
Полицейский засмеялся.
— Так это были вы? Да, да, эту историю я знаю хорошо.
— Стало быть, вы знаете господина Бруна?
— Конечно. Это-то я должен признать. Надеюсь…