Этот не особенно умный вопрос вырвался у меня лишь потому, что я не знал, о чем говорить с Катей. По непонятной мне причине, оставаясь с ней наедине, я чувствовал себя каким-то глупым и никчемным и не мог преодолеть чувства неполноценности и робости. Это сковывало меня, и я шел рядом с ней, не в силах вымолвить ни слова.
Конечно, это глупо, но я не мог ничего поделать с собой. К тому же мне очень приятно быть с Катей. И так хочется сказать ей что-нибудь веселое и умное, но у меня никак не получается. Поэтому-то я и начал разговор об ее отце.
— Да, он очень рад, что находится здесь, — ответила она.
— Он ведь физик-атомщик или что-то в этом роде, не так ли?
— Да-а, — подтвердила она.
— Почему же тогда он поселился здесь? Я имею в виду, что ему тут должно быть скучновато. Куда интереснее для него было бы жить в Копенгагене, где он мог бы встречаться с великим физиком Нильсом Бором и другими большими учеными.
— Видишь ли, не знаю, понятно ли это тебе или нет, — он просто больше не хочет заниматься этими делами.
— Вот это-то мне и непонятно. Он что же, больше вообще не интересуется ядерной физикой?
— Интересоваться-то интересуется, но не хочет этим заниматься. Поэтому и живет здесь уединенно. Но, как мне кажется, часто скучает по работе.
— Если бы он только пожелал переселиться в Копенгаген!
— А для чего, Ким?
— Тогда бы мы могли встречаться с тобою и зимой.
— Тебе этого очень хочется?
— Да, — ответил я.
— И мне тоже, — проговорила она.
Так мы шли, разговаривая и все больше удаляясь от поселка. На береговые камни с тихим шорохом набегали небольшие волны. Шум прибоя действовал успокаивающе.
Вдруг Катя схватила меня за руку.
— Смотри-ка, Ким! Опять световой сигнал!
Тут и я увидел яркий луч, похожий на свет мощной автомобильной фары, исходивший откуда-то сверху, с холма. Осветив море, он через какое-то мгновение потух.
Мы сразу же побежали по пляжу в ту сторону, откуда только что появился этот луч.
— Это здесь, — прошептала Катя, — около схода к прогулочным лодкам.
Подойдя туда, мы оказались напротив того таинственного дома, что стоял на холме. Но, к нашему удивлению, он сейчас нисколько не выглядел таинственно. В одном из окон горел свет, пробивавшийся через задернутые шторы.
— Может, подойдем поближе? — тихо спросила она.
Я согласно кивнул. И через несколько минут, вскарабкавшись по довольно крутой и длинной деревянной лестнице, которая вела с пляжа на вершину холма, мы очутились в саду, окружавшем дом.
Задержавшись на верхней ступеньке лестницы, чтобы убедиться, все ли спокойно, мы проскользнули через одичавший сад к дому.