Но сейчас им было нужно направо, к библиотеке. Прошли мимо “Неряхи Джо”. Майкл уже сидел там с кружкой “Хайнекена”, разговаривал оживленно через всю веранду с огромной черной хозяйкой, но не забывал целовать проходящих женщин — конечно, только хороших знакомых, то есть некоторые проходили непоцелованными. Гретель строго сказала: “Я сама к тебе подходить не собираюсь!” — пришлось Майклу отрывать задницу от табуретки и спешить ей наперерез. Но улыбался он все равно во все тридцать два зуба и только привычно пожаловался: “Что ж ты меня все время воспитываешь, я тебе в отцы гожусь!” Дела у него шли вроде ничего, через неделю, как он сказал Гансу, приезжала пара каких-то ненормальных в свадебное полуторамесячное путешествие. Заплатили они половину вперед, Майкл уже нанял повариху, молоденькую девчонку откуда-то из Европы, и сейчас как раз объяснял ей, чем отличается стряпня в камбузе от обычной и как закупать продукты на долгое путешествие.
— Ганс, можно я тебе возьму кружечку? — предложил Майкл. — Мне с тобой бы посоветоваться насчет клиентов. А Гретель возьмем мороженого!
Они переглянулись.
— Давай попозже, после ланча? — предложил Ганс, Гретель чуть сжала его ладонь, одобрительно.
— Я уже очень сильно расслаблюсь, — огорчился Майкл. — Какие дела после ланча, о чем ты говоришь? После ланча надо готовиться к вечеру. Если ты неправильно провел это время — всё, считай, вечер пропал. А это уж вообще последнее дело.
Повариха смотрела на него неодобрительно, наконец, позвала:
— Кэп, я записываю, между прочим. Если вы будете со всеми трепаться, мы ничего не успеем.
— Вот, видели? — горестно спросил Майкл, обращаясь уже ко всей улице (они стояли ровно посредине Фронт-стрит, и несколько Майкловых друзей и подруг остановились засвидетельствовать свое почтение). — Нанял эту засранку Мишель. Неделя, как приехала из Парижа, и уже знает, как надо работать в наших краях. А на самом деле она даже французского не знает толком. Выгоню я ее к черту, пожалуй.
— Вы меня не можете выгнать, — возразила девица. — Мне тогда не на что будет жить, я пойду по рукам, умру под забором и буду к вам приходить в страшных снах.
— Майкл, — сказала Гретель со смехом, — я вижу, экипаж у тебя уже подобран что надо. Ступай, учи девушку, а нам надо идти.
— Я не девушка, — откликнулась Мишель, — а матрос и кок, у меня так в контракте записано. Кстати, Майкл, там еще сказано, что меня будут кормить три раза в день.
— Не “будут”, а ты будешь всех кормить!
— Это в море, а на берегу меня надо обучать и кормить. Мы до сих пор не завтракали, а уже одиннадцатый час.