— Это, наверное, очень просто, — начала Гретель, доставая записную книжку, но тут же поправилась: — Конечно, не очень, а то бы мы вас не беспокоили! У нас есть несколько слов, и мы не знаем, что они значат. — Она раскрыла книжечку в нужном месте и приготовилась прочесть.
Мисс Джонсон слегка приподняла одну бровь и остановила ее жестом.
— Скажи мне, деточка, а откуда у вас эти слова? Последнее, что вы у меня брали почитать — Ганс твой, точнее, — это детские сказки. Неужели оттуда?
— Нет, — смутилась Гретель. — Они из разных мест… из других, в смысле. Нам их вообще сказали.
— Ну хорошо, давай сначала слова, а потом уже поговорим, откуда они.
— “Фукус везикулёзус. Таласса. Лотойо”, — раздельно прочитала Гретель.
Мисс Джонсон еще раз приподняла бровь, помолчала, потом попросила:
— Ганс, дай мне, пожалуйста, стул.
Присела к столу, жестом попросила блокнот и посмотрела на слова, покачала головой.
— Гретель, эти слова — из мертвых языков. Кто их тебе мог сказать?
— Ганс, — выпалила Гретель, тут же испугалась и жалобно посмотрела на него, даже чуть сжалась.
— Хорошо, Ганс, а откуда ты узнал эти слова? Присядьте, милые, мне неудобно задирать голову.
Ганс, придвигая табуретку, задумался: он вдруг вспомнил класс, три ряда парт, тоскливый запах мела и тряпки. Он стоит перед доской в сером неудобном костюме, уши горят, и учительница, высокая, в синем платье, спрашивает: “Откуда ты узнал такие слова? Завтра приходи с родителями”, — и ужас сжимает желудок.
— Это странная история, мисс Джонсон. Первое слово я увидел во сне. Потом я понял, что это такое.
— Fucus vesiculosus, — повторила мисс Джонсон, ведя карандашом вдоль строки.
Тут Ганс поправил ее дотошно:
— Там еще в конце буква “L” и точка.
— А, тогда все совсем просто. Так что же это такое, по-твоему?
— Это такая водоросль. Их в море довольно много, особенно в Спринг-Бей. Со смешными пузырьками в листьях. Когда их отрывает от дна, они всплывают.
— С пузырьками, ну правильно. Vesiculosus значит “пузырчатый”, — пояснила библиотекарша, вытянув ящик из письменного стола. Она долго перебирала что-то и наконец извлекла пластиковую карточку размером с тетрадный листок, с яркими картинками. Ганс видел много таких у Карла, обычно на них изображали рыбок, живущих на рифах, и аквалангисты брали эти карточки с собой — определять, кто им встретился. Честно говоря, он особого смысла в этом не находил, просто любовался каждый раз как заново, но были такие дотошные туристы, которые даже потом, на палубе, в качку, записывали, кого видели, хвастались друг перед другом. Гретель тоже любила узнавать рыбок, но она обычно рассматривала картинки вечером, валяясь на кровати и дрыгая ногами, и все время отрывала Ганса от занятий: “Ой, посмотри! Вот такую мы видели сегодня, ну правда же?”