XXS (Капари) - страница 19
Среда, 6 марта 1996
Утром, как всегда, мне измерили давление и взвесили. 40,2 килограмма! Не выдержу! Если меня и дальше будут так откармливать, я буду толстеть как на дрожжах.
У новенькой проблемы не с едой — с суицидами. Ее зовут Йела, ей семнадцать лет, у нее какие-то там особенные страхи.
В 11.15 у меня встреча с доктором Новаком. Это врач, о котором меня уже предупреждали. Сначала он заставил меня торчать у кабинета целых пятнадцать минут, это отняло у меня тысячи нервных клеток. Когда он меня впустил, я чуть не прокусила губу, чтобы не заржать во все горло. Он такой смешной! Ростом примерно метр восемьдесят пять и очень худой, как проволока. У него черные кожаные брюки и рубашка в обтяжку, на враче это смотрится ужасно забавно. И еще у него невероятно огромный нос, такой, что, увидев его, тут же лишаешься и слуха, и голоса. Никакой это не рубильник, а самый носастый нос, какой мне только приходилось видеть в жизни. Этот крюк посреди лица абсолютно отвлекает внимание от личности доктора Новака. Как только мужик умудряется существовать с таким носом?!
Похоже, сегодня у господина Новака неудачный день. Потому что на его нося ре торчит огромная куча чего-то неопределенно-желтого. (Вот что бывает, если начинаешь совать свой нос в чужие дела.)
Но я, конечно же, ничего не сказала. Он задал мне самый глупый вопрос из всех, которые мне ко1да-нибудь задавали. Даже вопросы фрау Ахты- лапочки были по сравнению с ним совсем безобидными. Я должна была сказать, какие у меня кумиры и что за постеры висят у меня на стенке. Этот придурок явно ожидал услышать, что образ- дом для меня является какая-нибудь истощенная модель. Но он просчитался, потому что я сразу же его раскусила. И сказала, что я сама себе кумир и не хочу ничего менять, хочу оставаться такой, какая есть. Баста.
В конце он начал расспрашивать меня про проблемы с родителями.
«Ты знаешь, с какого времени твоя мать зависима?» — «Да, она пьет, сколько я ее помню!» — «А ты помнишь, с какого времени поняла, что она больна?» — «Мне было лет десять-одиннадцать, когда отец сказал мне, что на нее нельзя больше полагаться. С самого начала между мной и отцом существовала молчаливая договоренность, что ни одна живая душа об этом не узнает. Но тогда я еще не понимала, почему мама ведет себя так странно». — «А какие отношения были у вас с матерью в последние недели?» — «В последние недели у нас с матерью не было никаких отношений, потому что я не видела ее уже несколько месяцев. А до этого довольно плохие, чтобы не сказать отвратительные. С ней уже нельзя было разговаривать, мы только кричали и дрались. Можно сказать, что наши отношения сошли на нет. Я стеснялась ее на людях, потому что у нее запущенный вид. К тому же мне часто хотелось, чтобы она умерла. А лотом я раскаивалась». — «А отношения г отцом?» — «Отношения с отцом тоже нельзя назвать хорошими. Он старался держаться в стороне, а если что-то делал, то это всегда было направлено против меня, хотя я не давала никакого повода. В основном он вымещал на мне свое плохое настроение, свою злость. Однажды он потребовал, чтобы я сделала уборку в своей комнате, а я ее уже и так сделала. Когда потом он пришел ко мне и увидел, что я все еще не пропылесосила, он взял мусорное ведро и вывернул его мне в постель. И мне пришлось вытаскивать из кровати пепел и всю остальную дрянь. А самое ужасное — это насчет моей мышки. А если ему не придумать никакой новой гадости, он просто съездит мне пару раз по роже. Но то, что он сделал с моей мышкой, это хуже, чем любая оплеуха. Он жалкая свинья и тиран в одном лице!»