На если честно, то я не могу сказать что их ненавижу. Просто я их почти не знаю. Я думаю, это скорее ревность. Все эти девицы на пару лет старше нас у них просто больше опыта в том, что касается отношений с парнями.
По крайней мере, так было до того, как я лопала в клинику. А тут вдруг все мои друзья спелись с ребятами Аша. Они теперь не разлей вода.
А я ведь с ними незнакома. Это меня ужасно злит. Но самое отвратительное — это Аш, самый чокнутый задавака, которого я знаю, к тому же он по уши втрескался в Амелию, и она теперь разво-ображаяась. А младший брат Аша учится в моем классе. Уверена, скоро Амелия и Аш будут вместе. А это настоящая катастрофа.
Никки и Фиона тоже считают его чокнутым.
Я бы лучше общалась с вейденфельдеровски- ми мальчишками. Там есть один из девятого класса, который мне почти нравится. У него черные волосы и темно-карие глаза. Его зовут Юлиус, ему шестнадцать лет. Из-за него я даже сперла хрестоматию.
Дело было так. В начале учебного года нам поставили замещение в кабинете восьмиклассников. Я как всегда сидела на одном из лучших мест в последнем ряду, потому что там легче болтать, ногти можно красить, завязывать бантики, делать самолетики, писать записки, просто что-нибудь разглядывать. Поскольку мне, как всегда, стало скучно, я начала рыться в вещах под партой — в смысле вещах того ученика, который обычно сидит на этом месте. Я нашла пустую бутылку из-под «Фанты», тетрадь по географии, какой-то странный журнал и хрестоматию, которой в восьмом классе пользовался Юлиус. Внизу стояла его подпись. Я не смогла удержаться, я просто не могла ее не взять! Бедный парень из восьмого класса!
Сегодня вечером я не пошла домой. Переночевала у Никки. Мой отец очень разволновался, но пока он делает это по телефону, а я вне досягаемости, мне плевать. Маме Никки не мешает, что я ночую у них. Она сейчас в нервной клинике. У Никки спокойные каникулы. Как ей хорошо!
Вторник,, 28 мая 1996
С утра мы с Никки все время торчали в ванной. Из окна там видно, когда мой отец уходит из до. ма. Как только он сел в свое ржавое корыто, мы с Никки бросились к нам в квартиру, я взяла кое- что из одежды и несколько жизненно необходимых вещей. Мы с Никки решили, что каникулы я проведу у нее. Мой отец больше не может мной командовать. Хотя мне всего тринадцать, но я считаю, что он вообще не имеет права ничего мне говорить. То, что он на двадцать лет старше, совсем не значит, что у него достаточно мозгов, чтобы меня воспитывать. Уж лучше я обойдусь без его воспитания!