Когда я как-то раз связала ему руки за спиной и залепила рот большим куском пластыря, он начал бегать за мной и лягал меня ногами. С тех пор я все время запираю его в шкафу. Потом, правда, он становится похож на ящик с забытыми вещами в нашей школе — в него все кидают потерянные вещи, — но зато вся остальная квартира в безопасности. Надеюсь, что папа скоро расстанется с этой Гизелой. Я больше видеть не могу этого Константина!
Четверг, 12 августа 1997
В выходные мы все спали у Рамина, и я немного пообжималась с Доми. Скандал! С тех пор они только и говорят.о том, как мы друг другу подходим. Я должна еще раз как следует всё обдумать.
За это время я успела сцепиться еще с одним ребенком Гизелы. С Барбарой. Ей пять лет, и она почти такая же дура, как маленький жирный Константин. В воскресенье Барбара сидела у нас в гостиной и разрисовывала наш диван светло- ^ зеленым фломастером. Я тут же выхватила этот фломастер у нее из рук и наорала на нее, потому что считаю, что это уж слишком. А Барбара, конечно же, начала реветь. И тогда меня обругала Гизела: что это мне пришло в голову орать на ее ребенка. И тут я высказала этой кошелке все, что думаю про ее проклятых деток. С тех пор Гизела терпеть меня не может.
Я так рада, что еду в Штаты и какое-то время не увижу этих героев фильма ужасов! Может быть, к тому времени, как я вернусь, все уже закончится. Как бы я этого хотела!
Суббота, 23 августа 1997
Сегодня мы с Рамином, Фионой, Никки, Даниэлем, Миркой и Доми устроили отвальную. Было очень весело, потребление наркотиков оставалось в пределах разумного. По крайней мере, что касается меня. Никки снова тошнило.
Теперь нам с Амелией осталось провести в Германии всего три дня, а потом мы наконец летим.
Гизела, Константин, Барбара и Гуннар, ее старший, раздражают меня все больше. Не проходит и дня, чтобы они меня не достали. Гизела постоянно является пирогом из натурпродуктов и тремя монстрами и просит политического убежища. Чаще всего это происходит в то время, когда отца нет дома, так что вести с ними борьбу приходится мне. Гуннар не такой мерзкий, как его братец и сестричка. Он никогда ничего не говорит. Я думаю, что он вообще не умеет разговаривать, хотя ему уже семь лет.
Хорошо, что я скоро уезжаю, а то эти недоумки доведут меня до ручки!
Среда, 27 августа 1997
Мы с Амелией в самолете. Какое великолепное ощущение — лететь где-то над Европой одним, без взрослых!
Вчера мы совершили нашу традиционную прощальную вылазку на лошадях. К сожалению, попали в сильную грозу, и пришлось галопом скакать обратно. Пикассо и Рина совсем вспотели, мы даже отвели йх в солярий. Надеюсь, Пикассо не простудился не то что я. У меня насморк, вот так- то! И это летом!