Сегодня вечером я была еще и на баскетболе В пятницу у нас игра, наконец я снова смогу быть как все.
Четверг, 29 февраля 1996
Фу! Сегодня шло наперекосяк все, что только могло идти наперекосяк. Обследование — чистый ужас! Врачи туг же доперли, что я придуривалась. Абсолютное безумие, они хотят засунуть меня в клинику на пару месяцев! Но это не просто какая-то там рядовая клиника, а психиатрическая. Психушка! Дурдом! Для сумасшедших! Помогите! Док объяснил, что там лежат только молодые люди, у которых не все в порядке в душевной сфере, и мы с ними хорошо друг друга поймем, потому что у многих из них такие же проблемы, как и у меня. Тра-ля-ля...
Я не хочу в психушку! Разве этого никто не понимает?! Нет, никто не понимает, мой отец тоже, он просто вне себя из-за того, что я так ловко обвела его вокруг пальца. Со времени посещения врача он со мной не разговаривает, сказал только: «Ну вот, доигралась! Теперь тебе придется лечь вклинику». У меня такое чувство, что отцу за меня стыдно. Он никому не расскажет, что мне нужно в психбольницу. В понедельник он меня туда повезет.
Пятница, 1 марта 1996
Я всю неделю не была в школе. Но во двор выходила и даже попрощалась со своим подопечным — конем по имени Пикассо. Пока меня не будет, Амелия о нем позаботится. С остальными любителями верховой езды я тоже попрощалась, и все оказалось не так плохо, как я себе навообра жала. Все они говорили что-нибудь типа: «Ну ничего, у нас еще всё впереди» или «Я все время думал, в чем только у тебя душа держится!» — или желали мне скорейшего выздоровления и выражали ужасное сочувствие. Моя тренерша по баскетболу не разрешила мне сегодня играть, это после того, как я ей рассказала, что больше не приду, потому что ложусь в клинику. Она заявила, что если я настолько больна, то мне совсем ни к чему заниматься спортом. Почему здесь все стараются сделать мне еще больнее? Итак, я сидела на скамейке запасных и только смотрела. Моя команда проиграла с разгромным счетом. Они продули все игры, в которых я не принимала участия. Это же логично: кто кроме меня в состоянии зарабатывать очки? Я не могу утверждать, что все дело во мне, но тем не менее это триумф. Пусть посмотрят, смогут ли обойтись без меня.
Этого я, конечно, никому не сказала. Но чертовски хотелось!
Друзья мои впали в шок, когда я им все рассказала. При этом я говорю только, что меня отправляют в клинику; слово «психиатрическая» звучит так отвратительно, что я стараюсь его не произносить. Завтра ко мне зайдут ребята, вроде как попрощаться. Надеюсь, отец уедет, тогда мы хоть сможем посидеть спокойно.