единственным желанием — умереть. Я падала в глубокую черную дыру. Внизу было так темно, что без Рафаэля я бы оттуда не выбралась. В конце концов он признался, что мне дали плацебо, только чтобы убедиться, что у меня на самом деле депрессия. Да, она, теперь я уверена в этом на сто процентов. И причем, видимо, не простая, а сезонная. Значит, таблетки нужно глотать каждую зиму. Я расстроилась: мне бы так хотелось просто лечь в кровать и спать, не вскакивая в ужасе ровно через три минуты — черт побери, я забыла эти идиотские таблетки, скорее!
Поскольку лекарства очень сильные, первые два часа в школе со мной невозможно разговаривать. Поэтому Янос уже написал учителям письмо. Господи, как все это противно!
Понедельник, 21 декабря 1998
Сегодня в общине проводили большой праздник посвященный Рождеству. Здесь бывает аж два праздника: в одном принимают участие все воспитатели и воспитанники, и второй для тех, кто не уезжает на Рождество к родителям.
Когда человек достаточно зрел и разумен, он может переселиться в группу живущих отдельно. Такая группа для девушек есть прямо здесь, в М„ и есть группа для парней в К., в паре километров отсюда. В восемнадцать лет можно переехать в одну из расположенных в К. квартир. Сегодня на 227 праздник пришли все эти люди из групп и квартир.
Елка стоит в гостиной около камина. Она гигантская. Нас собралось около сорока человек. Норберт нарядился Дедом Морозом. Он сел в большое красное кожаное кресло и стал читать нам стихи. Но не какие-то там стишата, а вирши собственного сочинения, написанные специально для нас. Для меня он сочинил вот что:
Да, да, дорогая София, Всем известно, какая ты милая. Но если она ест то, что не хочет. Никто во всем доме не захохочет. По ночам не любит спать, На учебу ей чихать. Мы еще услышим о Софии, Для парней всех очень милой.
Мысль приятная, исполнение слабое, но мне показалось, что надо мной издеваются. Особенно меня взволновали слова насчет учебы. Рафаэль и воспитатели считают меня очень способной и утверждают, что я могу учиться намного лучше, чем сейчас. Почему они никак не успокоятся и не хотят принять меня такой, какая я есть? В данный момент я вполне довольна своими школьными успехами. Конечно, не считая бухучета. А мне все время говорят, что я не стараюсь. Как это действует на нервы! Но я улыбнулась Деду Морозу (или Санта- Клаусу, как он там правильно называется, не знаю), как и все остальные.
Каждый из воспитанников прослушал посвященное ему стихотворение. А потом нам разрешили открыть наши подарки. Я получила то, что хотела: новый плеер и диск. А потом мы праздновали так, как здесь понимают празднование. Кто-то заводил допотопные шлягеры, все подпевали и танцевали. Я всегда это ненавидела. И никогда вот так просто не танцевала. Разве что только в пьяном виде. Сегодня я была трезвой, а Рафаэль пригласил меня под песню «Красотка». Он прокружил меня по всей комнате. Мне это доставило настоящее удовольствие, и неожиданно в животе появилось странное ощущение. Как будто мне кто-то шепчет: «София, хорошо, что ты сюда попала, ты одна из них!» Это было чувство сопричастности, оно охватило меня с такой силой, что я чуть не разревелась. В своей семье я не испытала такого ощущения ни разу в жизни, а мы с друзьями, когда я еще жила в своей деревне; были не в состоянии испытывать подобные чувства, потому что были слишком измотаны, затуманены и парализованы нашим бытом, окружением, событиями и простым банальным фактом, что мы бессильны перед теми, кто должен отвечать за все это дерьмо.