— Это мне напомнило одну из теорий, описанных во «Взлёте и падении Тёмных искусств», — пришедшая в себя Грейнджер несмотря ни на что осталась верной себе.
— Какую из?
— Самую безумную, — рассмеялась Гермиона. — Где говорилось, что Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался убить тебя, потому что ты был его потенциальным конкурентом и самым могущественным тёмным магом в истории Британии.
Харальд искренне расхохотался.
— Да, мне эта теория тоже всегда нравилась… «В конце останется только один!»
— «А вот и мы — принцы вселенной», — неожиданно пропела Грейнджер. — «Мы здесь — сражаемся, чтобы выжить.»
— «Мы пришли, чтобы править вами!», — хихикнув, продолжил Харальд. — «Я бессмертен — во мне кровь королей! У меня нет соперников — нет человека, равного мне! Так возьми же меня с собой в будущее!»
— Хорошая группа.
— Да, мне тоже очень нравится. Отец сказал, что в этом году выходит их последний альбом, и там будет совершенно улётная песня…
— Кстати, заметил, что собственная культура магического мира очень слабо развита? — спросила Грейнджер.
— Ты про музыку, литературу и прочее? Так это же естественно — на всю Британию едва ли тысяч двадцать колдунов наберётся, куда им ещё и этим заниматься… Да и обычные люди в этом плане гораздо продуктивнее и интереснее.
— Это да. Но ведь большая часть чародеев об этом даже не знает! Маги сами себя загнали в вакуум и категорически отвергают все достижения прогресса! Это ведь неправильно!
— Неправильно, — согласился Харальд. — Но что будет, если они всё-таки изменят себе и попытаются адаптироваться к новым условиям?
— Ммм…
— Могу подсказать, Грейнджер. Наука и техника адаптируются к нуждам волшебного мира; чистокровные роды, наступив себе на горло, пытаются жить как… магглы. Министерство руководит всем этим, принимая на себя львиную долю ненависти магов, которые не могут приспособиться к новым условиям. А таких много — таких большинство. Успешно адаптируется только молодёжь, и вот уже назревает классический конфликт между поколениями. На стороне одних — численное превосходство и опыт, на стороне других — молодая и жестокая сила вкупе с безбашенностью молодости.
— Это война, — резюмировала Гермиона. — И поэтому никто не хочет войны, пытаясь искусственно отгородиться от большого мира.
— Именно. Предпочитая вырождение ассимиляции.
Девочка посмотрела на Харальда с уважением.
— Слушай, ты первый мой сверстник, который не только знает такие умные слова, но и к месту их применяет.
— Ерунда, — отмахнулся Поттер. — Просто, наверное, редко у кого есть родители, которые такими словами постоянно разговаривают. Научными терминами и матерными конструкциями, ага…