— …Пожалуйста, мой Лорд, только не он! Только не Гарри!
— Прочь с дороги, девчонка! Мне нет до тебя дела — мне нужен только твой щенок!
— Мой Лорд, я сделаю всё что угодно, только пощадите Гарри! Меня! Убейте меня, но только не его!
— Прочь, предательница!
— Нет! Авада Кедавра!
— Ах ты, дрянь! Авада Кедавра!
* * *
Харальд открыл глаза, ощутив как сердце словно бы сжала чья-то ледяная рука. Мальчик лежал на кровати, заботливо укрытый одеялом и переодетый в школьную пижаму, а судя по характерному запаху, он всё-таки угодил в Больничное крыло.
— Очнулись, юноша?
Около кровати Поттера появилась женщина средних лет, одетая как медсестра… ну, наверное, ещё викторианских времён.
— Да, мэм, — протёр глаза мальчик. — А я долго здесь валяюсь?
— Не валяетесь, а проходите курс лечения, — строго поправила его медсестра. — Вы здесь со вчерашнего вечера, юноша, и раньше завтрашнего дня из лазарета не выйдете. И для того, кто только что перенёс схватку с троллем это ещё совершенно маленький срок.
— Насколько серьёзны мои раны, мэм? — трагическим голосом осведомился Харальд, мысленно перебирая, что же ему всё-таки мог повредить мерзкий монстр. Даже навскидку выходило, что повредить он мог ВСЁ.
— Ушибы, царапины и нервное истощение. Сущие пустяки, в принципе. В общем отдыхайте пока, а если что-нибудь понадобится, то сразу же зовите меня — меня зовут мадам Помфри.
— Да, мэм. Конечно, мэм. Мэм, а могу ли я позвать кого-нибудь из гриффиндорцев, чтобы на время стационара мне принесли почитать пару книг?
— Минерва МакГонагалл приказала никого к вам не пускать… — медсестра улыбнулась. — Кроме вашей подруги. Сейчас я её позову.
Мадам Помфри ушла, а Харальд начал ломать себе голову когда это у него уже появилась кроме друзей ещё и подруга, и почему он об этом ничего не знает? Или же это просто кто-то из его однокурсниц, которая вызвалась помочь раненому с домашними заданиями? В принципе, у Поттера почти со всеми девчонками были вполне дружеские отношения, так что это могла быть кто угодно…
Впрочем, как только мальчик услышал характерный голос с командирскими нотками и увидел густую копну каштановых волос, всё стало предельно ясно. Коварно хихикая, Поттер нацепил наиболее скорбное и печальное выражение, и накрывшись одеялом едва ли не до самых глаз, начал ждать.
Грейнджер, к удивлению Харальда, имела достаточно бледный вид и покрасневшие глаза («или слишком много над книгами сидит, или по ночам рыдает в подушку» — решил мальчик).
— П-привет, Гарри, — неловко произнесла девочка, явно не зная куда деть свои руки.