– Ларису, дочь мою, тоже убили. Татьяну…
Баев замер на сиденье. Только его раненая рука выдавала невроз. Он уже догадался, какое за всем этим сейчас последует обвинение. Тютин схватил его за руку и сказал:
– Соседка видела, как ты звонил в дверь Татьяны. Она открыла тебе…
– В чем дело? – Баев вырвал свою руку.
– А дело в том, что ты, Баев, сука! Чужому бы она не открыла. Ты подставил ее. Она мне рассказывала, как ты пытался сделать ее любовницей. И убили ее по твоей наводке. Слышишь? И зятя! И дочь – Ларису. Даже внучку пытались убить.
– Ты с ума сошел, полковник! Сам хоть понимаешь, что несешь?
– Я-то понимаю. А вот понимаешь ли ты? И готов ли ответить за свои черные дела?
– Дурак ты, Тютин! – Баев взялся за ручку, чтобы открыть дверь, но Тютин схватил его за плечо, удерживая на сиденье.
– Сидеть, гад! Сейчас поедем в МУР. Там ты быстро расколешься.
– Убери от меня руки! – рявкнул на него Баев, и зеленоватого цвета глаза вмиг пожелтели, на скулах вздулись желваки. – Что ты мне сделаешь? Пенсионер сраный. У тебя даже нет оружия. А у меня вот. – Он резким движением сунул руку под спортивную куртку и достал из оперативной кобуры пистолет. – Я могу тебя сейчас застрелить при попытке нападения на сотрудника милиции.
– Стреляй, гад! Ну, чего же ты? А-а… – Тютин, махнув рукой, брезгливо поморщился. – Ничего ты не можешь. Ты всегда был трусом. Всегда. И меня ты не убьешь. Я ведь тоже мент, хоть и бывший. Выстрелишь в меня, и тебя самого посадят. Тут многолюдно, тебе некуда спрятать труп. Да и люди услышат выстрел. Стреляй, Баев, не жмись, словно в штаны наложил. Но перед смертью я бы хотел все-таки узнать, зачем ты это сделал.
Баев ощетинился, но пистолет все еще держал на уровне виска полковника Тютина.
– Да. Я дал на тебя наводку. И на Татьяну дал, – он вдруг опустил пистолет, ткнул им в правый бок Тютина. – Один человек сводит с тобой счеты. Я всего лишь помог ему, подсказал, где твоя дача, когда твой дорогой зятек приезжает туда. Где живет твоя Татьяна. Так что они знают о тебе все. Ты – труп, полковник. И ничего не сможешь сделать. А теперь мне самому придется тебя убить.
Тютин посмотрел в глаза Баеву и понял, он сделает это прямо сейчас. Но Тютин не испугался смерти. Баев не врет, значит, за теми, кто на него охотится, – сила. А он один. Его даже предал давний товарищ, и скорее всего сейчас он умрет, а этот гад, Баев, останется жить.
– Эх, Рустам, Рустам. Как ты мог? Ведь мы дружили с тобой.
– Дружили? – Баев рассмеялся как сумасшедший. – Да я ненавижу тебя! Понял? Ненавижу! Твое место должен был занять я, а не Стелбин. Но ты порекомендовал его. Неподкупный полковник! Да ты просто осел! Живешь по дурацким правилам. И хочешь, чтобы все так жили. Ты загубил мне не карьеру, жизнь! По твоей милости я теперь до пенсии должен сидеть в дознании. Но те пятьдесят тысяч долларов, которые мне заплатили за услуги, не лишние. Что, завидуешь?