Глаза у него были неприятные. Взгляд тяжелый, подавляет. Смотришь и чувствуешь себя кроликом перед удавом.
Нина Васильевна старалась не встречаться с ним взглядом, поглядывала в комнату. Не украл бы чего тот чернявый. Она хотела включить в кухне свет, но мужчина со шрамом запретил. Зажег две газовые конфорки.
– И так видно, – сказал он и спросил у парня: – Ну чего там, Чума?
Парень обошел все комнаты, заглянул в ванную и туалет и вернулся в кухню.
– Его тут нет.
Мужчина со шрамом разочарованно хмыкнул и протяжно вздохнул.
– Вот всегда так, – сказал он и спросил у Нины Васильевны: – Где он?
– Я не знаю. – Она, не находя места дрожащим рукам, спросила сбивчиво: – А собственно, что вам надо от моего сына? Он не сделал вам ничего плохого.
Она молила бога, чтобы Лешка не заявился домой сию минуту. Пусть хоть напьется, но только задержится где-нибудь. И сердце теперь все отчетливей подсказывало – беды не миновать.
«И зачем я только открыла им дверь, – сожалела она о своем легкомысленном поступке. – Даже не посмотрела в «глазок».
– Она врет, эта падла! Она знает, где он, – вдруг сказал чернявый парень и, схватив Нину Васильевну за волосы, с силой наклонил лицом к горящей конфорке.
Нина Васильевна зажмурилась и закричала, почувствовав, как кожа на лице будто вспыхнула.
– Что вы делаете, звери? – запричитала она, но тут же поняла: разжалобить их ей не удастся. Не те это люди.
– Отпустите. Я правда не знаю, где сын. Вы мне выжжете глаза, – выкрикнула она, когда чернявый парень опять наклонил ее голову к огню.
– Я тебя заживо сожгу, если не скажешь, где он. По-твоему, мы должны тут сидеть и ждать, когда он заявится?
Нина Васильевна сильно укусила парня за палец. Он взвыл и убрал руку от ее рта. Теперь она могла закричать, позвать на помощь.
– Помогите! – Она надеялась криком привлечь внимание соседей. Но мужчина со шрамом схватил со стола пустую водочную бутылку и ударил Нину Васильевну по голове.
– Вот сука! Орать вздумала.
Нина Васильевна рухнула на пол.
Парень подошел к раковине, открыл кран и подставил под струю воды окровавленный палец.
– Чего с ней делать будем? – спросил он озабоченно.
Мужчина со шрамом выглянул в окно.
Света возле подъезда не было.
– А чего с ней делать, кончим и все, – ответил мужчина с таким равнодушием, словно речь шла о чем-то пустяковом.
Чернявый парень схватил женщину за опаленные волосы, повернул к себе лицом.
– Слушай, Манай, да ты ее уже, кажись, прикончил. Глаза закатила, падла.
Мужчина со шрамом деловито сказал:
– Нам кажись не надо. Понял, Чума? Давай ее в окно выбросим. Пусть менты думают, что сама упала.