Она сделает это в понедельник, заглянет в парикмахерскую, когда отправится по магазинам на Марш-лейн. Может, она даже купит подарок для ребенка Орлы, и тогда та будет вынуждена пригласить ее на церемонию крещения.
Когда Кора наконец отправилась в постель, мозг ее уже не находился в обычном лихорадочном напряжении и она на удивление быстро уснула. Ночью ее разбудил знакомый скрип лестничных ступенек. Кто-то, Морис или Билли, направлялся в туалет. Но ведь туалет находился на том же этаже, так что спускаться вниз не было необходимости. Должно быть, скрип донесся с лестничной площадки, хотя она готова была поклясться, что это скрипят ступеньки.
* * *
— Думаю, — во всеуслышание объявила Элис, — мне стоит заглянуть в салон и попрактиковаться с новыми папильотками.
— Почему бы тебе не попрактиковаться дома? — поинтересовалась Фиона.
— Потому что папильотки находятся в салоне. Их привезли только вчера. — Элис жалела, что не придумала другой причины. Теперь она показалась ей довольно неубедительной.
— Можно мне пойти с тобой? — с воодушевлением воскликнула Фиона. — Мне так хочется сделать себе пышную прическу. Это последний писк моды в Лондоне.
Элис попыталась найти повод для отказа, но не смогла. Сейчас, в воскресенье после обеда, в доме, как обычно, не было никого, кроме нее самой и Фионы. Если не считать двух пятен от сигаретных окурков на ковре в гостиной, дом сиял чистотой и ничто не напоминало о вчерашней вечеринке по случаю помолвки Маив.
Она уже собралась ответить: «Хорошо, милая», потому что было жестоко отказать дочери, но тут с черного хода появился Морис Лэйси, которому зачем-то понадобилась Фиона, и Элис смогла улизнуть.
Входя в квартиру Нейла, она чувствовала себя так, словно вступает в совершенно другой мир, так непохожий на тот, в котором жила она сама. Повторяя слова брачной клятвы, они с Джоном получили Божье благословение заниматься любовью, но, лежа с Нейлом в старой кровати Миртл, Элис ощущала себя другим человеком — как будто сбрасывала с себя бремя условностей, оставляя его за порогом этой квартиры.
Было нечто непристойное и в то же время совершенно восхитительное в том, что она позволяла Нейлу языком прикасаться к ее соскам, а рукам — ласкать ее тело, каждый самый сокровенный уголок. Иногда наслаждение было таким всепоглощающим, таким острым, что ей не удавалось сдержать крик, и позже, когда она не сумела скрыть смущение, Нейл объяснил ей, что это абсолютно нормально и все женщины ведут себя так же.
В воскресенье, на следующий день после вечеринки Маив, Элис пришла в салон.