Хотя было утро понедельника, салон был уже полон. Все сушилки и две мойки были заняты. Эта Женщина, Пэтси, с присутствием которой Кора так и не смогла смириться, собирала грязные чашки.
На звук колокольчика Элис подняла голову. При виде Коры глаза ее превратились в ледышки.
— Конверт, как обычно, в левом ящике стола, — коротко бросила она.
— Я бы хотела поговорить с тобой, — горя нетерпением, быстро сказала Кора.
— Как видишь, я очень занята.
— Я поговорю с ней. — Фиона отложила в сторону краску для волос и направилась в кухню.
Кора пошла следом. Все получалось не совсем так, как она задумала, но не могла же она объявить о своем решении в переполненном салоне в присутствии всех этих женщин! И Фиона вполне сойдет вместо Элис, она скажет ей, что соглашения больше не существует, — может быть, так даже лучше. Она с нетерпением ожидала, как вытянется лицо девушки, когда она услышит такую новость.
На плите засвистел чайник. Кора многозначительно откашлялась.
— Я пришла… — начала было она, но Фиона прервала ее:
— Я очень хорошо знаю, зачем вы пришли, тетя Кора. Чтобы получить деньги, которые вы тянете из моей мамы уже долгие годы. — Фиона одарила тетку взглядом, полным ненависти. — Вы больше не получите от Лэйси ни пенни, и я скажу вам почему. — Она неприятно улыбнулась. — Нет, я не буду говорить вам, я просто покажу . — Из кармана халата она вытащила пожелтевший листок бумаги и помахала им перед носом у Коры. — Узнаете? Это соглашение, которое подписала мама, проявив неслыханную глупость. А теперь смотрите, тетя Кора. — Девушка явно получала удовольствие от своей роли. Она сунула бумагу в языки пламени, вырывавшиеся из-под чайника, и та немедленно вспыхнула.
Кора тупо смотрела, как горящая бумага полетела в раковину и там быстро превратилась в несколько комочков пепла. Фиона открыла кран, и пепел исчез в сливном отверстии.
— Вот так! — отчеканила она, удовлетворенно вздохнув.
— Откуда оно у тебя? — прошептала Кора.
— Предоставляю вам самой выяснить это.
— Морис! Морис дал его тебе! — Она вспомнила шаги на лестнице в субботнюю ночь. Должно быть, на вечеринке Фиона попросила его принести соглашение, украсть его, то есть в буквальном смысле украсть у собственной матери. Кора почувствовала, что сейчас ее стошнит. — Могу я воспользоваться туалетом?
— Вы знаете дорогу.
— Фиона, — окликнула дочь Элис. — Что ты там делаешь? У миссис Финнеган недокрашены волосы.
— Иду, мам. — Фиона лукаво улыбнулась Коре. — Могу поспорить, мама будет чертовски рада.
— Да. — Кора едва расслышала свой голос. У нее все плыло перед глазами. Морис предал ее. Ее сын хранил верность не ей, своей матери, а Элис и ее семье. Она была не нужна никому: ни мужу, ни сыну. Никому.