– Да, – сказал Артём.
Интересно, что еще он мог сказать?
Два шага навстречу – и они оказались рядом. Так близко, что соски девушки почти касались груди Артёма. И коснулись, когда Артём взял ее за плечи и притянул к себе. Ладошки девушки легли на грудь Артёма – не отталкивая, а как будто прислушиваясь, легонько перебирая пальчиками. Тело ее изогнулось так, что живот прижался к животу мужчины, а голова откинулась назад, подставляя ему нежное подрагивающее горлышко. Артём коснулся его губами, тронул языком…
Дыхание Даши участилось. Ее бедра пришли в движение, качнулись влево-вправо. Артём животом ощущал, как упруго двигаются мышцы под гладкой кожей девушки. Он обвил левой рукой ее талию, и Даша еще больше откинулась назад. Артём наклонился к ее грудям, щекоча их отросшей бородкой. Пальцы его правой руки пробежали по ложбинке вдоль ее позвоночника, проникли под край набедренной повязки, обхватили и сжали твердый холмик ягодицы… Негромкий стон… И еще один, когда его пальцы коснулись мягкой, влажной шерстки. Но через секунду она распрямилась и оттолкнула его, ласково, но решительно.
– Нет! – Даша отодвинулась. Но слишком недалеко, поскольку Артём все еще обнимал ее.
– Почему – нет?
Он чувствовал ее желание.
А это «нет»… Может быть, это просто формальность… Обычай…
– Нельзя! – произнесла она твердо. – Мы с тобой не должны соединяться. Я – не та, кто… Не тот, кто проводит внутрь.
– Но ты же хочешь меня! – ласково проговорил Артём. – Хочешь… соединиться со мной? – произнес Грива, удерживая ее руку.
– Да, – просто ответила девушка. – Хочу.
– Тогда почему ты меня отталкиваешь? Боишься, что твои родичи тебя не одобрят? – Артём хотел сказать «осудят», но не знал, есть ли в местном языке вообще такое слово.
– Нельзя! – Даша погладила его по руке, смягчая резкость ответа. – Ты – чужой, Артём. Ты не знаешь. Ты не входил в…
– Куда не входил? – Грива не понял слова.
– В то, что не здесь. В то, которое внутри. Ты… Ты помнишь, как Архо попросил меня ввести тебя в круг стойбища?
– Да, конечно.
– Так же тебя должно ввести в то, что не здесь.
– Так введи меня! – улыбнулся Грива.
Даша вздрогнула, как будто ее ударили.
– Что ты говоришь! – воскликнула она.
– Солнце мое, – Артём коснулся ее щеки. – Не сердись. Я ведь не знаю, о чем речь. А ты не хочешь мне рассказать.
– Я не могу, – тихо ответила Даша. – Я ведь не мужчина. Я не прохлада, я только тропка.
– Прохлада? – Грива не сразу сообразил, что под «прохладой» в здешнем климате подразумевается нечто позитивное.
– Я – тропка, которой еще никто не ходил, – еще тише проговорила она. – Если ты пойдешь – ты не вернешься.