Со второго захода сдал зачет по языкознанию.
Перед сном с Левушкой сыграли две пятиминутки. Счет 1 : 1. Левушка самый сильный противник. У него второй разряд.
27 мая.
Так и знал: началась травля. Каждый считает своим долгом вмешаться в мои сердечные дела и поязвить. Гнусно. Я официально заявил, что если так будет продолжаться, покончу жизнь самоубийством. Сразу, как только сдам старославянский.
После моего заявления все уткнули носы в учпедгизовские издания. Только полюбуйтесь, какие ангелочки!
Что делает Марина? Так и подмывает сбегать. Но нельзя злоупотреблять приглашением. Да и потом больше получаса у нее не задержишься, а меня это не устраивает.
28 мая.
Тяжела ты, шапка Мономаха!
29 мая.
Ох как тяжела!
30 мая.
Почему-то все обычно считают мой характер легким, простым и чуть ли не универсальным. Привыкли, что если кто-нибудь повесит нос, Славка обязательно этот нос поднимет. Сколько раз мне ребята говорили: «Ты — природный комик, и тебе надо в цирк, на ковер». А поэтому представить не могут, что у меня настоящее чувство к Марине. Обидно. Престранное понятие, что у веселого человека все и всегда трепотня. Мне тоже бывает грустно, только я не подаю вида. А в общем, надо перестраиваться: буду ходить хмурым, злым и неприветливым. Что тогда скажут обитатели тридцать девятой?
Сегодня опять разыгрывали меня. Митька Шевелев говорит: «Ох, Славка, жалко мне тебя, ты ведь совсем высох от любви. Сходи-ка на Фабричную, там один гипнотизер живет. Внушит, что зазноба твоя злая, сварливая, ноги у нее кривые, глаза разноцветные, волос и зубов совсем нет… Будешь здоров, и экзамены как по маслу пойдут».
Я с серьезным видом спросил адрес. «Неужели пойдешь?» — насторожились ребята, предвкушая удовольствие. «Пойду, — сказал я, — обязательно сейчас побегу. Буду умолять гипнотизера вдолбить мне, да покрепче, что Митяй не круглый идиот, а только наполовину…»
Спектакль сорвался, и воцарилась тишина. Вот в какой адской обстановке я работаю! Вчера вывесили в общежитии «Колючку». В центре батальная картина — «Бой в 39-й». Я почему-то смахиваю на Петра I, а Сашок — на Наполеона. В карикатуре все допустимо.
Теперь премии за лучшую комнату не видать как своих ушей. Впрочем, ее все равно бы не было: с такими шалопаями не до премии. Не угодить бы в милицию — вот за что боремся.
31 мая.
Ну его в болото, экзамен. Имеет же человек право на отдых? Всей колонией поехали на Обь. Жарко. Загорали. Сочиняли частушки.
1 июня.
Раскаиваюсь в легкомыслии. Надо же быть такими олухами! До экзамена 48 часов, а они загорать! Но ничего не поделаешь: день, как говорится, теленок слизнул.