— В счет приданого, девочка. И потом — ведь я до противного богат, могу доставить себе маленькое удовольствие. — Антонелли с гордой улыбкой подвел Кристину к большому венецианскому зеркалу. — С такими спутницами меня просто не смогут не заметить!
Несмотря на обилие автомобилей, толчею любопытных и полицейский кордон, окружавший вход во дворец, Кристина сразу заметила автобус с эмблемой телестудии и похолодела. Она надеялась, что Вествуд не будет снимать празднество, что его заменит кто-то другой и разговор не состоится. Но русая голова Элмера маячила над толпой телегруппы, выгружавшей оборудование, и уж совсем не сложно было угадать, что приземистая фигура рядом с ним в темно-лиловом костюме принадлежит Рите.
Собираясь на бал, Кристина решила, что разговора с Элмером не будет. Она лишь покажется ему во всем блеске и исчезнет, как Золушка, в самый разгар веселья. Однако Бэ-Бэ тоже заметила Вествуда и толкнула подругу:
— Ну, все участники представления на месте. Кажется, нам предстоит стать свидетелями знаменательного события. Ты наточила коготки?
— Перестань накалять страсти, Бэ-Бэ. Девочка и так дрожит. — Взяв спутниц под руки, Антонелли направился по ковровой дорожке к распахнутым дверям дворца.
Они шли по ярко освещенному коридору мимо шеренг фоторепортеров и теснившейся за ними толпы любопытных, с завистью и восхищением наблюдавших феерическое зрелище. Пара метров, а на самом деле — непреодолимая пропасть разделяла тех, кто, вынырнув из роскошного автомобиля, направлялся в сияющие недра праздничного дворца, и прохожих, случайно заглянувших за приоткрывшиеся дверцы сказочной жизни высшего общества.
Кристина заметила в толпе озябшую девушку, уткнувшую покрасневший нос в воротник дешевой куртки. Ее восторженно блестевшие глаза впились в проходящую красавицу, в ее платье, небрежно накинутые меха, искрящиеся капельками специального лака разметанные волосы. Вот так, на обочине сияющего потока, стояла Тинка, пожирая взглядом чужое великолепие. Чужое. Платье, меха, да и вся эта роль — чужие. Где-нибудь в московской библиотеке просиживает потертые джинсы ее законный суженый — очкастый паренек «из интеллигентной семьи»…
Сознание ворованного, случайного счастья еще больше будоражило Кристину. Да плевала бы она на великосветские сборища, родись в одной из роскошных вилл этого города. Не многим веселее, наверно, чем школьные дискотеки. Если привыкнуть. А привыкнуть просто невозможно. В банкетном зале все сияет от пышных гирлянд серебряного и золотого «дождя», от игры света, превращенного умельцами в волшебные переливы северного сияния. Будто расплавленные изумруды, сапфиры, рубины насыщают воздух радужным мерцанием, бурлят в пенящихся струях небольших фонтанов, окрашивают все вокруг феерической радостью детской сказки. А цветов, бриллиантов, великолепных нарядов!..