Он спросил, какого рода статьи я пишу, и я пересказала несколько историй, над которыми работала, нарочно выбрав некриминальные. Бек был не дурак. Он знал, что я пишу о преступлениях и поэтому интересуюсь смертью Анны. Но если я начну болтать о своих статьях на криминальные темы, он может догадаться, что мне очень нравится работа детектива — и об истинной причине моего возвращения в «Сидар».
— А вы? — спросила я. — Как вы стали полицейским? Вы, случаем, не из полицейской династии?
— Нет, — ответил он с лукавой усмешкой. — Хотите верьте, хотите нет, но мой отец — банкир на пенсии. Родители пришли в ужас, когда я решил пойти в полицию.
— Откуда вы?
— Из Чикаго.
— Из самого города?
— Да нет, из пригорода.
— Тогда каким образом сын банкира оказался в органах правопорядка? — поинтересовалась я.
— После колледжа я планировал пойти в юридическую школу и стать судебным адвокатом, но провел лето на практике в юридической фирме, и мне это совсем не понравилось. Тогда я начал спрашивать себя, что вообще заставило меня пойти по этой дороге. И понял, что на самом деле меня привлекала роль детектива.
Он окончил колледж и подумывал о юридической школе. Моя оценка Бека потребовала некоторого пересмотра.
— А как вы оказались в этих местах? — не отставала я.
— Я отдыхал в Беркширсе. Город этот не маленький и не настолько тихий, чтобы субботними вечерами заниматься только пьяными гуляками. С другой стороны, тут нет ни наркоманов, ни бандитских перестрелок. Кроме того, здесь интересное смешение людей. Есть местные с обычным набором проблем, а есть туристы, от которых всегда можно ждать сюрпризов.
— А меня вы тоже включаете в эту смесь?
— Я бы отнес вас к туристам. И вы действительно полны сюрпризов.
— Как и вы.
— Это правда? Каких же?
— Во-первых, вы живете один. Такой мужчина, как вы, к этому возрасту уже должен быть женат.
— Мужчина, как я?
— Успешный, привлекательный.
— То же я могу сказать и о вас.
— Я была замужем. Опыт оказался кошмарным. А вы были женаты?
— Нет, никогда. Но, пожалуй, хотел бы жениться. Когда-нибудь. Я просто пока не готов.
Значит, он такой же пугливый, как я. В голове, непрошеный и сопровождаемый, чувством вины, возник образ Джека. Я отогнала его. В конце концов, у нас ведь с Беком не свидание!
Принесли еду, Бек заказал второй бокал вина, а я не стала, потому что и без того уже ловила кайф на нервной почве. Я чувствовала, что он не хочет задерживаться на личных вопросах, поэтому во время еды спросила, какого рода убийства случаются в этих краях. И хотя Бек бросил на меня взгляд, предостерегавший: «Даже и не думай вовлечь меня в обсуждение убийства Анны Коул», — он все же описал несколько случаев, включая и тот, когда девятнадцатилетняя девушка отрубила своей матери голову. Было ясно, что ему нравится говорить о своей работе, и впервые со времени нашего знакомства он как будто расслабился. Я слушала, опустив голову, потому что не смела смотреть на него в упор. Это казалось слишком навязчивым, даже опасным, как разглядывание кого-то в нью-йоркской подземке. До этого я думала, что мое влечение к Беку чисто физическое, но в тот вечер я поняла, что он умен и совсем не прост.