— Я вас не понимаю, — тихо отозвалась Джейн.
— Мисс Рид, вы же умная женщина и должны понимать, что мой сын в свое время займет чрезвычайно высокое положение в обществе. И уже хотя бы поэтому вы совершенно ему не подходите. Не подлежит сомнению, что он должен жениться на ровне. И если он вам действительно небезразличен, вы ведь не захотите сделаться для него бременем?
— Я не вполне вас понимаю. Почему же это я непременно стану ему обузой? Я ведь выхожу за него замуж лишь потому, что люблю его. Мне кажется, что играет роль только наша любовь, а все остальное не важно.
— Все это так, мисс Рид. Однако вынуждена с вами не согласиться. Эта самая любовь, о которой вы говорите… — Произнеся слово «любовь», леди Апнор невольно поежилась, а затем и закашлялась. — Любовь — это еще далеко не все. Во-первых, это чувство недолговечное, и когда любовь уйдет, с чем, позвольте вас спросить, вы останетесь? Окажется, что под одной крышей живут двое совершенно чужих друг другу людей, у которых нет решительно ничего общего, и они лишь являются причиной несчастий друг друга.
— В отличие от вас я полагаю, что наша любовь не пройдет.
— Вы еще молоды, мисс Рид. Все пройдет, и вы сделаетесь для моего сына обузой, бременем, и весьма неприятным, смею заметить, бременем.
— Мне казалось, я приехала сюда, чтобы установить с вами дружеские отношения.
— Мисс Рид, я выбираю себе друзей куда тщательнее, чем это делает мой сын.
— Господи, леди Апнор, вы так грубы!
— Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! — Леди Апнор так резко подалась вперед, что книга слетела на пол. — Какая наглость!
— А вы последите за тем, как вы со мной разговариваете! — не на шутку рассердилась Джейн.
— Ну зачем же, зачем, — тотчас встрял в беседу Родерик. — Прошу вас, иначе мы так ни до чего и не договоримся. — Он обернулся к Джейн: — Моя дорогая, то, что сказала леди Апнор, это чистейшая правда. Вы ведь и представить себе не можете, что вам придется испытать в будущем.
— Я всему научусь.
— Дорогая вы моя, мы говорим о породе. Такому невозможно научиться, — продолжил Родерик голосом, исполненным терпения, как если бы он разговаривал с ребенком.
— Но ведь леди Апнор научилась, — резко заметила Джейн.
— Ах, вот вы как заговорили! — воскликнула собеседница.
— Умение вести себя определяется с рождения, — не унимался Родерик. — Манеры нельзя приобрести, как вещь. Можно избавиться от каких-нибудь мелочей, привыкнуть, скажем, не называть Бэнкса «мистером». Но таким важнейшим слагаемым поведения, как грация и стиль, выучиться нельзя.